– Майор Григорьев, Шульга крепко пожал руку седому плотному мужчине с грустными глазами и застыл возле стола.
– Полегче, полегче, где же тебя медведя так выкормили! Я дяденька в годах и кости мои уже изрядно изношены. Проходи. Кто таков? Доложитесь по форме старший лейтенант!
– Старший лейтенант Шульга Александр Николаевич, прибыл, для прохождения дальнейшей службы. Шульга поежился, предательски жал воротничок стоечка новой формы, он никак не мог привыкнуть к новой форме одежды для рядового и начальствующего состава РККА. В форме появились погоны и воротник «стоечка», их ввели в начале 1943 года, старые кубаря в довоенных петличках были привычнее. Григорьев скептически осмотрел новую, с иголочки, форму Шульги, – Что вырядился, как на парад? Есть полевая форма? – Никак нет товарищ майор! Григорьев крикнул в открытую дверь, – Сидоров, зайди!
– Я, товарищ майор! В дверях появился маленький, как на живчиках, шустрый старшина, – Выдать старшему лейтенанту полевую форму и закрашенные защитной краской звездочки, иначе наш бравый старший лейтенант непременно падет жертвой немецкого снайпера. Сидоров замялся, – Товарищ майор, коверкотовой офицерской гимнастерки не имеется, только хлопчатобумажная, солдатская!
– Тащи, чай не барин и в солдатской гимнастерке походит! – Есть! Я мигом! Григорьев, приглашая Шульгу, присел на скамью, – Парадная форма пока вам не нужна, разведчики диверсанты на ту сторону не ходят в парадной форме и со знаками различия! Личные документы, семейные фотографии, награды, если имеются, парадную форму сдать и на время забыть. В штабе дивизии по моему представлению вам выдадут новое удостоверение. Майор взял в руки личное дело Шульги и с интересом стал листать пожелтевшие страницы.
Что за… твою Волоколамскую дивизию! – майор впился взглядом в одну из страниц.
– Вы репрессированный? Урка или политический? И, что, по фене ботаем – нигде не работаем? – Товарищ майор, воровские понятия знаю и по фене ботать могу лучше любого блатного, но жить поэтому, драконовскому закону не хочу и не буду! И уркой никогда не был – нет особого желания. Душа другая! Товарищ майор, я бывший репрессированный, повторяю, бывший, реабилитирован вчистую с восстановлением звания, прав и наград. Статья 58.1, часть вторая 8 лет без права переписки и поражение в правах, снята за неимением состава преступления.
– Что, шпионом и врагом всемирной революции оказался? – Вроде того!
– Мне это знакомо! А как же образ военного контрразведчика, с горячим сердцем и холодным умом? Опыт не пропьешь и в лагере не засидишь! Так?
– Товарищ майор, а мой образ разведчика за время, проведенное на Колыме, не успел еще сильно потускнеть,