– Ему двадцать шесть лет, – уточнил Даффи. – Живет неподалеку от парка в жилом комплексе «Виндзор», или как там он называется.
На полицейском снимке, прикрепленном к папке скрепкой, был бугай с пухлым лицом, подстриженными ежиком волосами и губами бантиком. Я вытащил фотографию из-под скрепки и принялся разглядывать:
– Красавчик, нечего сказать. Почему мы ничего о нем не знали?
– Его не было в базе данных лиц, совершивших преступления сексуального характера. Он переехал в Ньютон год назад и не встал на учет в полиции.
– А как тогда вы на него вышли?
– Его сдал один из ребят из отдела по расследованию насильственных преступлений над детьми. Он как раз ведет то самое дело о развратных действиях в Ньютонском окружном суде. Там в самом верху страницы.
– Отпущен под залог?
– Под подписку.
– А что он сделал?
– Пощупал за причиндалы какого-то парнишку в публичной библиотеке. Парнишке было четырнадцать, как Бену Рифкину.
– Серьезно? Тут есть за что ухватиться.
– Ну, это хоть какая-то зацепка.
– Погоди, он хватает ребенка за яйца и его выпускают под подписку?
– По всей видимости, там под вопросом, захочет мальчик свидетельствовать против него или нет.
– И все равно. Я тоже хожу в эту библиотеку.
– В следующий раз береги яйца.
– И так все время это делаю.
Я вновь вгляделся в фотографию. Этот Патц показался мне подозрительным. Разумеется, я был в отчаянии – хотелось, чтобы это чувство возникло, мне позарез был нужен хоть какой-то подозреваемый, требовался какой-то результат, – поэтому я не стал безоговорочно доверять своим подозрениям. Но и полностью сбрасывать их со счетов тоже не стоило. Внутреннему голосу нужно доверять. Из этого и складывается профессионализм: из всего твоего опыта, всех выигранных и проигранных дел, болезненных промахов, всех тех мелочей, которым ты учишься путем механического повторения раз за разом, – все это со временем вырабатывает у тебя профессиональное чутье. «Чуйку». И с первого же взгляда моя чуйка шепнула мне, что Патц может оказаться тем, кого мы ищем.
– По крайней мере, тряхануть его точно стоит, – решил я.
– Тут есть одна загвоздка: никакого насилия за Патцем не числится. Ни оружия, ничего. Такая вот штука.
– Я вижу два эпизода развратных действий. Как по мне, это уже достаточное насилие.
– Схватить кого-то за яйца – одно дело, а убийство – совсем другое.
– Ну, все когда-то случается в первый раз.
– Возможно. Не знаю, Энди. Ну, то есть я вижу, к чему ты клонишь, но, как по мне, этот Патц просто придурок, а не убийца.