– И единственный, похоже, – пожал плечами новоиспеченный инженер-капитан и аккуратно сложил патент.
– За первого шантийского офицера! – радостно вставил новый тост эрн-Холдэн. – Вечно вы, армейские, мудрите. А давайте его Морайг посвятим тогда, раз Локка не принимает?
– Не, не надо, – возразила эрна Кэдвен. – Не будем топить. Я вам сейчас скажу, что Локка сказала… О! Она сказала: «Всякий огонь, где бы он ни горел и кто бы его ни зажег, – все равно мой Огонь!» – Ролфийка торжественно поднялась, опираясь о край стола, и воздела стакан: – За Огонь, господа!
– Огонь и Верность!!! – рявкнули собравшиеся.
– Хор-роший тост, – одобрил эрн-Тэлдрин.
А Грэйн вдруг вспомнила, что еще говорила ей Локка, – и заставила себя погасить шалую улыбочку. Пламя Огненной Луны… оно разное бывает, да. И вот любопытно… а раз любопытно, надо проверить!
– Пр-рошу извинить меня, господа! – Она тряхнула головой и решительно расправила плечи. – Вынуждена вас покинуть. Пойду… пр-рогуляюсь… по бастионам.
– Доброй ночи, эрна, – махнул рукой комендант. – Поосторожней на стенах.
Грэйн еще раз тряхнула головой и тщательно застегнула мундир.
– Непременно, эрн-Тэлдрин.
И вышла вон, шагая очень твердо и исключительно по прямой, как и подобает не очень трезвой, но оч-чень сосредоточенной ролфийской женщине-офицеру. Потому что ролфийские офицеры, даже пьяные не столько от спиртного, сколько от запаха свободы, шагают всегда твердо. Да! А главное – ничего не забывают. Например, где именно начинается тот самый подземный ход за стены…
«Полюбоваться на то, как Морайг и Локка смотрятся в свинцовые воды моря Кэринси, – убедительно сказала сама себе эрна Кэдвен. – Воздухом подышать. Освежить голову немного, опять же…»
Что верно, то верно, холодная вода освежала изрядно – и горящее лицо, и жгучие мысли. Грэйн присела у самой кромки прибоя на плоском камне, о который с шипением разбивались серебрящиеся в лучах полной Морайг волны, и, зачерпнув ладонью, подумала вдруг – почему нет? Если ненадолго, совсем на чуть-чуть… не так уж и холодно сейчас, всего лишь сентябрь, право! – так и думала она, а пальцы уже сами расстегивали мундир. Небрежно сбросив одежду прямо на камень, Грэйн потянулась, вздрагивая от предвкушения, – и с коротким невнятным возгласом шагнула вперед. Кровь Морайг обожгла, оглушила мгновенным холодом, но ролфи и сами рождены от этой холодной кипящей крови, а потому эрна Кэдвен в несколько мощных гребков разогрела ошеломленное столь резким купанием тело, окунулась раз, другой – и легла на спину, раскинув руки в струящемся живом серебре. Кровь моря холодна, слезы моря горьки, но если и они не смоют все, что наросло за эти