– Да, без Алика этого не сделать. Вернее, можно, но он узнает… Да, наверное, без Алика я обходиться не могу, – сокрушенно вздохнула она. – Без него у меня руки коротки…
– У него есть возможность завладеть твоим бизнесом? Ну, если вдруг что…
– Возможность, конечно, есть, – чуть поразмыслив, произнесла она. – Может, например, взять опекунство над моими детьми, стать генеральным директором и постепенно прибрать их наследство к рукам.
– Было бы неплохо, если бы ты уехала за границу. Вместе с детьми. Но так, чтобы Алик об этом ничего не знал.
– Ну, я не совсем беспомощная, могу организовать такую эвакуацию, – с язвительной иронией в свой собственный адрес произнесла Аврора. – Но я не хочу без тебя уезжать…
– Ничего, вернешься, когда все уляжется…
– Как оно само собой уляжется? Если Алик возьмется за мою фирму, его уже ничто не остановит.
– Ну, это как сказать…
Ролан больше не хотел убивать, но слова, что этого больше не будет, он себе не давал. И если он задастся целью покончить с Мотыхиным, то доведет это дело до победного конца. Тогда Авроре ничего не будет угрожать.
– Что ты задумал? – всполошилась она, угадав ход его мыслей. – Я не хочу, чтобы ты «мокрухой» занимался!
– А если у нас не останется другого выбора?.. Я для себя все решил. Буду с тобой до конца. Или без тебя, но за тебя. Тот, кто хочет тебя убить, будет иметь дело со мной. Тут одно из двух: или я его, или он меня…
– Хорошо, тогда будь за меня. И со мной… У меня есть деньги, мы могли бы снять дом где-нибудь в России. И снимем. Алик ничего не узнает… Да, так мы и поступим. И прямо сейчас…
Это решение Ролан приветствовал медленным кивком головы. Он давно уже хотел сбежать с Авророй из города куда-нибудь подальше и жить с ней вдали от всей этой суеты. Ему не нужен ее особняк и бизнес, ему нужна только она. Но жаль, что ему придется вернуться в Черноземск. Оставить ее вдали от города, а самому вернуться сюда, чтобы устранить угрожающую ей опасность. Он доберется до Мотыхина, выведает его планы и, если сможет, уличит его в крамоле, твердой рукой вычеркнет из списка угроз. А потом снова вернется к Авроре…
– Отвернись! – потребовала она.
Он повиновался, встал к ней спиной, но увидел ее отражение в зеркале шкафа. Фигура у нее отменная, кожа нежная, плоть упругая, волнующие изгибы, выпуклости… И чего она вдруг застеснялась своего тела?
В том же зеркале он мог видеть и себя. Вот уж кто постарел, так это он сам. Да еще эти татуировки…
Он размотал на себе простыню, бросил ее на кресло, натянул джинсы.
– Что это у тебя такое? – спросила она, расчесывая волосы.
Ее палец показывал на голую чернильную Еву в объятиях дьявола-искусителя.
– Любовь и ненависть всегда рядом, – прокомментировал он значение этой наколки.
– У этой любви нет головы.
Ева действительно была без головы, вместо нее розовел шрам. Нет чтобы пуля отбила дьяволу-искусителю рога, так она в Еву попала.
– Успокойся, это не моя любовь. Чья-то другая…
–