Если очень быстро бежать, то до мастерской можно добраться всего за пятнадцать минут. Она с радостью так бы и сделала, но инстинкт самосохранения всегда помогал ей не попадать в передряги. Если кто заметит, как молодая беззащитная девушка в одиночку передвигается по улице, то жди беды. В лучшем случае обворуют или изнасилуют. А вообще могут и убить. Окольными путями, тихо как мышь она преодолела расстояние почти за час. Спящий охранник никак не отреагировал на ее появление, на что она, впрочем, и рассчитывала. К своему изумлению, такой ранней пташкой оказалась не она одна. Начальница: полная женщина со строгим нравом, но добрым сердцем, уже сидела за рабочим столом. Зная о трудолюбии Ангелины Александровны, девушка решила, что нет ничего странного в том, что они встретились.
– О, ты тоже сегодня жаворонок. – улыбнулась женщина. – Что же побудило тебя проснуться в столь ранний час, моя самая юная швея?
Говоря о добросердечности Ангелины Александровны, нужно все-таки добавить, что сие качество у нее достаточно избирательное и обычно несет в себе корыстный интерес. К примеру, начальница никогда не любила свою "самую юную швею" по ряду причин, начиная от милой внешности и заканчивая постоянным небольшим беспорядком в нитках и иголках девушки. Однако, показывать свою неприязнь Ангелине выгоды не было, потому что помимо основных государственных распоряжений на пошив военных форм, талантливая работница получала заказы ( и соответственно отдавала немаленький процент начальнице ) и от граждан города, тех что чуть позажиточнее остальных. В узких кругах девушка имела хорошую репутацию создательницы отличных деловых костюмов, стильных платьев и милых комбинезончиков для малышей. В любом случае, об истинных чувствах Ангелины Александровны к ее персоне, швея знала, а потому откровенничать не стала.
– Решила прийти пораньше и доделать заказы. К тому же пришло много новых. Боюсь займет много времени.
– Умница.– удовлетворенно кивнула начальница, от чего ее шея на миг собралась в три подбородка.
Швея вздохнула и принялась за платье одной маленькой дамы с соседнего квартала.
-Оно должно получиться элегантным и одновременно трагичным" – прошептала заказчица, прейдя на обмер. – Видите ли… На прошлой неделе погиб мой муж на фронте. Хотелось бы держать по нему траур, достойный такого человека. А у меня, как назло, нет ничего приличного.
Швея сразу поняла, что дама выкладывает последние деньги на эту небольшую дань уважения мужу. Поэтому в тайне от начальницы скинула почти половину цены.
Рядом на столе лежала рубашка сына одного очень упорного инженера. Девушка знала о нем от собственного отца, который всегда с восхищением отзывался о своем коллеге.
– Знаешь, с такой напористостью как у него, можно когда-нибудь и в столицу переехать. Старайся и ты.– усмехался папа, стоя над дочерью, когда та делала уроки.
Как же давно это было. Теперь уж нет отца в живых: он, как и многие другие, погиб на войне, когда девушке не исполнилось и четырнадцати. Сейчас ей уже двадцать шесть, но то чувство ужаса, боли, печали и последующей пустоты, которое принесло им с матерью письмо от командира папиного батальона, и по сей день накатывает на нее. Вот и сегодня с утра было нечто схожее, но чувство тревоги оказалось сильнее. Оно сдавливало грудь и мешало дышать. К обеду девушка почувствовала, что воздуха перестало хватать совсем. Дыхание стало частым и прерывистым. Захотелось свежего воздуха, но рутина не позволяла сдвинуться с места. "Столько дел, еще столько дел." – думала она. "Главное не упасть в обморок"
И тут, вдруг, по всему зданию раздалось громкое шипение. "Центральное Радио" – поняла она. И грудную клетку сдавило с новой силой. На ее памяти Радио включали лишь раз для того, чтобы предупредить население о предстоящей бомбардировке. Тогда началась жуткая паника, не смотря на то, что с младших классов все горожане тренировались эвакуироваться в убежища. Но одно дело тренировка. Другое – реальная жизнь. Во время обстрела ракетами никто не пострадал, все выжившие неделю сидели в катакомбах на сухом пайке и ждали затишья. Но сотни погибли в паникующей толпе.
– Уважаемые граждане великой страны! – раздался знакомый голос – голос президента. – Рад сообщить Вам, что война, наконец, закончилась. К сожалению, исход ее нельзя назвать утешительным для людей какой-либо