– Врачей, скорее! У Евы конвульсии! Помогите, кто-нибудь! Она ухо-дит, это агония! – Тим сдерживал мои движения, совсем не помогая. Наобо-рот мешая мне. Я толкала его, кричала. Прибежала куча врачей, меня стали колоть иголками, лишая последних сил. Люди! Что же вы делаете!
Собрала остатки сил и внезапно вырвалась. Открыла глаза и увидела, как любимый оседает на пол, хватаясь за горло. Он был так бледен, что я напугалась. Два человека в белых халатах бросились к нему.
– Тим, это не агония, Ева возвращается… Тим… Тим… – человек со светлыми волосами и сильным акцентом тормошил Тимошу, но тот не отзывался, повиснув у него на руках. – Скорее, сердечный приступ…
Глава 2
Надоедливый писк приводил в бешенство. Открыла глаза, пытаясь отыскать источник въедливого писка. И наткнулась на карий внимательный взгляд.
– Ну привет! Проснулась наконец. Фигово выглядишь! – на меня с усмешкой смотрела Леся. Она сидела рядом на стуле, крутила свой светлый локон на пальце.
– Привет… чувствую себя так же… – я попыталась немного припод-няться, но острая боль в груди отбросила меня назад.
– Ой! Тише, тебе нельзя двигаться. Лежи спокойно. Пить хочешь?
Я кивнула, в горле все раздирало от сухости. Леся приткнула к моим губам трубочку и стаканчик с водой.
– Давай, только помаленьку… много тебе еще нельзя. Вот молодец!
Немного утолив жажду, я стала крутить головой, оглядываясь. Я в обычной больничной палате. Теперь все правильно. Мне такой страшный сон снился про темную комнату, про Ясмину и точку невозврата. И про беременность, которой нет. Положила свободную от капельницы руку себе на живот. Леська тут же накрыла мою руку своей.
– Ты что-то чувствуешь?
– Что?
– Ну… ребенка. Хотя рано еще. Ну и напугала ты всех! Врачи решают, что делать с тобой.
Значит не сон. Тимоша! Последнее, что я видела, это то, как его уно-сят куда-то, рука его свободно мотается, как у…
– Где он?
– Кто? А, ты про Тима? Дрыхнет в соседней палате. Чуть сердечный приступ не случился, от перенапряжения. Не спал почти неделю, все возле тебя сидел, боялся отойти. А как увидел, что тебя колотит всю, подумал, что ты помираешь. Вот и вырубился. Ему снотворное вкололи, еще долго спать будет. А с тобой пока я побуду.
– Денис?
– Дениска у деда, тому вообще плохо. Он сейчас только прибегал, но ты спала. Чуть позже придет. Хорошо, что ты очнулась!
Хорошо или не очень, я не могла еще понять. У меня было чувство, что я здесь чужая. Все тело болело, на левой ноге железная бандура с торчащими штырями. Понятно, почему нога была такая тяжелая. Хотелось повернуться на бок, но не было такой возможности – везде провода да капельницы, раны горели, вспыхивая при малейшем движении. Захотелось обратно в ту темную и мягкую комнату, там у меня не болело ничего. А еще осознание того, что я наломала дров по дурости, причинив вред не только себе, но и всем вокруг…