В моей голове из обрывков фраз и видений стала образовываться картина, неприятная жутко, у меня дух захватило даже. «Ты не получила должного лечения», «ты вправе подать в суд на своего лечащего врача», «почему не сделали снимки тазобедренного сустава? Какие процедуры тебе назначали?» кажется, я понимаю, почему врачи оказались такие невнимательные! Им просто заплатили, чтобы они… не лечили меня! Я сделала вид, что не поняла неловкость всей ситуации, не хотелось расстраивать добрую женщину еще больше. Про остальное я теперь смогу узнать у Тимоши.
Обняв свою бабушку, я уверила ее, что не виню ее ни в чем, поблагодарила за рассказ о жизни моих родителей. И попросила не расстраиваться, дел конечно, много наворотили, но изменить уже ничего нельзя, поэтому нужно все забыть и жить дальше спокойно. Я видела, как разглаживаются виноватые морщины у переносицы Лели, как появляется улыбка в уголках встревоженных серых глаз. Она успокоилась, и то хорошо. Пообещала прийти завтра с вкусным обедом, на том и расстались, Дениска пошел проводить бабушку домой, а Тим отправился в кухню, разогреть нам ужин.
Глава 7
Дениска вернулся через пятнадцать минут, я не стала сразу приста-вать с расспросами, пусть спокойно поужинают, потом я узнаю всю историю до конца. А пока я потихоньку приходила в себя, опасаясь истерики, напоминала себе о ребенке. Только малыш помогал мне держать себя в руках. Тим с Дениской поглядывали на меня и будто успокаивались, видать тоже ожидали истерики, но я молчала. Не могу поверить во все… почему я ничего не замечала? Я любила своих родителей безумно, тосковала вдали от них, а они умышленно обрекли меня на существование в инвалидном кресле, ведь если верить Тимоше, года через два я бы просто не смогла ходить, сустав бы пришел в негодность, и я… невозможно просто!
– Евушка! Поешь хоть немного… – донесся до меня голос Тима. И я ела, не чувствуя вкуса и запаха, будто бумагу жевала. – Ну хватит уже думать обо всем… назад не вернешь и ничего не исправишь…
– Да… не исправишь… Вот так живешь и даже не подозреваешь, что твои родители ужасные люди… – проговорила я задумчиво, потом посмотрела на парней, застывших на своих стульях, перевела взгляд на окно. Уже стемнело, и сквозь ажурные занавески на кухонном окне был виден тонкий серпик месяца. Вдруг мне захотелось увидеться с дедушкой, прямо сейчас прижаться к нему. Повернулась к брату. – Как думаешь, еще не совсем поздно для того, чтобы позвонить дедушке?
– Да нет, он не спит еще. А что?
– Набери мне его, хочу увидеться…
– Может, завтра встретитесь? Сегодня уже…
– Встретимся завтра! А сегодня дай мне поговорить с ним! – меня стало раздражать чрезмерное заботливое отношение, я могу сама решать, как мне быть.
Денис фыркнул, но все же набрал номер дедушки на своем мобиль-нике, отдал его мне. Мое