Сердце трепыхнулось словно пойманный феникс. Бенефис! Блэкшир думает, что я до сих пор с ним встречаюсь. Кажется, я произнесла вчера вечером «мы поругались», а не «мы расстались». О-о-о-о-о…
– Бенефис… – пробормотала я машинально.
Глава СБИ помрачнел.
– Я помню, ты сказала, что вы вчера поругались. Не переживай, я знаю его всю жизнь. Он очень вспыльчивый, но весьма отходчивый, – Дарион говорил глухим голосом и почему-то отвернулся от меня, сейчас я могла наблюдать лишь его спину.
Я промолчала, не зная, ответить. Могу ли я простить Бенефеса? Могу, наверное. Хочу ли? Не знаю. Интересно, искал ли он меня этой ночью и переживал ли вообще?
– Доедай и собирайся. Я довезу тебя до дома, – сообщил Дарион и поднялся со стула, когда я уже была готова сказать, что слова Бенефиса мне больше не указ. Что хочу, то и делаю.
Ехать домой страшно не хотелось, я боялась встретить там разъярённого Бенефиса Кёнигсберга, ведь он добавил слепок своей ауры во входные чары моей квартиры после первой же совместно проведённой ночи и мог беспрепятственно заходить в мою квартиру. Но делать было нечего, рано или поздно мне всё равно пришлось бы поехать домой. Так что я молча переоделась в уже высохшее вечернее платье, накинула полушубок и села в магобиль Дариона. Он ждал меня в нём, прогревая кристаллы, смёрзшиеся за холодную ночь.
Ехали в столицу мы в полном молчании. Дарион вёл машину аккуратно, соблюдая все скоростные режимы, мне не приходилось вжиматься в спинку кресла от страха или зажмуривать глаза. Я получала настоящее удовольствие от поездки, наслаждаясь хвойным лесом за окном, сменившимся городскими зданиями. Я не знала, как начать разговор и что сказать, а потому лишь когда мы подъехали к моему дому, я набралась храбрости и произнесла:
– Дарион, я бы очень хотела работать у тебя в департаменте.
Мой водитель тепло мне улыбнулся и кивнул в знак того, что услышал мой ответ. Я ещё раз поблагодарила за спасённую жизнь, ночлег и провоз до дома, после чего встала и вышла из магобиля Дариона, в котором даже пахло как-то по-особенному. Всё то время, пока я шла к входной двери, чёрный магобиль стоял на проезжей части, и отъехал лишь тогда, когда я вошла в здание.
К моему удивлению, дома никого не оказалось. Если честно, то я обрадовалась. Я боялась сейчас смотреть Бенефису в глаза. Разумеется, о том, что я ночевала у его лучшего друга детства, я буду молчать до гробовой доски и никогда не скажу, понимая, что от ревности у моего ненаглядного снесёт крышу. Мне бы хотелось сказать, что между мной и Дарионом ничего не было, нет и быть не может, но почему-то на душе всё равно было как-то неспокойно. Я даже себе не могла признаться в том, что испытываю симпатию к сероглазому главе СБИ, а потому гнала все мысли о нём прочь.
Я с опаской включила мыслепередатчик и услышала, что у меня сто сорок