Ей враз стало наплевать на безопасность, на здравый смысл. Ведь она ощутила в себе небывалую силу, которую, как ей тогда казалось, она полностью контролирует…
Очнулась Шани ночью в больничной комнате. Пошевелилась, и тотчас всё её тело буквально взорвалось невыносимой болью. Поэтому она громко ахнула и невольно зажмурила глаза.
– Тише, моя девочка, тише. – Услышала она такой знакомый ей мужской голос. И тут же пальцы Сайласа нежно коснулись её щеки. – Ты совершила предостаточно глупостей. Хорошо хоть твоя же колдовская сила тебя не убила.
– Колдовская? – почти беззвучно удивилась она.
– Да. Ведь ты принадлежишь к древнейшему ведьмовскому роду. Но после всего, что тебе пришлось пережить, ты этого можешь не помнить. А сейчас, любовь моя, немного потерпи, – произнёс Сайлас и с осторожностью взял её на руки. Затем трепетно поцеловал в лоб и прошептал: – Мы возвращаемся домой, Шантал. Вместе, как и положено законным супругам. А там ты получишь от меня столько любви, сколько тебе и не снилось.
Она грустно улыбнулась.
Только любви? Начни меня хоть немного уважать – и сделаешь меня тогда по-настоящему счастливой…
Глава 7
И не успела она опомниться, как в голове у неё зашумело, и она провалилась в странное беспамятство.
Пробудилась Шани в неуютном помещении с каменными холодными стенами и очень высоким куполообразным потолком. Убранство этой комнаты не отличалось яркостью красок, скорее, она напоминала келью какого-нибудь монаха. Хорошо хоть кушетка, на которой она лежала, оказалась достаточно мягкой и удобной.
Приготовившись к боли, Шани пошевелилась. Но, как ни странно, она ничего не почувствовала. Слегка привстала со своего ложа и тут же услышала приближающиеся мужские голоса:
– И что из того, что она его жена? Мы её теперь с ложечки должны кормить?
– Идиот! Даже пальцем не смей её трогать! Нам только не хватало проблем с Дикой Луной!
– А я её не только пальцем хотел тронуть, – мерзко гоготнул один из мужчин. По-видимому, они остановились прямо около входной двери, так как Шани услышала даже его сопение. – Всё равно её настоящее тело его совершенно не интересует. А что добру-то пропадать? А мне она и такой нравится.
– Да они тебе все нравятся! Скажи, ты пропустил хоть одну девчонку оттуда?
– Нет. И что? Ты просто уже стар, поэтому и бесишься. Твой засохший стручок ни на что уже не годен. – Раздался громогласный хохот, который из-за акустики этого каменного мешка показался ей, чуть ли не мефистофельским.
– Заткнись! Ещё разбудишь нашу Заблудшую.
– Не разбужу. Они все после перехода дрыхнут без задних ног.
– Но ты не забывай, что она не такая как все.