– Я тут самый лучший игрок в шахматы! Со мной никто не связывается и не играет, а ты вот решился…
Егор поднял глаза и как-то виновато посмотрел на старика.
– Зачем так ходил?! – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Иван Васильевич. – Жалеешь меня? А меня не надо жалеть, парень.
– Тогда вам мат, – объявил Егор, потянулся рукой к темной фигуре, пододвинул ее к светлой фигуре соперника и подвел к логическому завершению игры.
Вера украдкой наблюдала из-за угла за ходом игры Егора и Ивана Васильевича. Заметив печаль на лице старика, она вышла из укрытия и объявила всем присутствующим, что пришло время для полдника. Потом подошла к столу, встала рядом с Иваном Васильевичем и подмигнула:
– Думаю, пришло время подкрепиться, а потом можно будет начать новую партию.
Пожилой мужчина согласился с девушкой и, оживившись, встал из-за стола. Егор, недолго думая, протянул руку и помог старичку встать на ноги. Иван Васильевич похлопал того по плечу со словами:
– А парень-то молоток! Обыграл меня! – Он поднял палец вверх. – Обыграл меня… самого лучшего игрока!
Иван Васильевич протиснулся к двери, обгоняя стариков на пути, и принялся делиться исходом игры со всеми, кто попадался ему под руку. Егор и Вера переглянулись и не спеша последовали в столовую следом за всеми. Они шли молча, бросая взгляды друг на друга. Наконец-то на лице Веры появилась улыбка, хоть глаза по-прежнему были опущены вниз. Егор заулыбался, показывая ровные зубы, и тоже посмотрел себе под ноги.
Чуть позже хозяйка заведения вышла из своего кабинета и спустилась к постояльцам и персоналу, чтобы лично проследить за уходом за стариками и выслушать очередную порцию недовольства от пожилых людей или, наоборот, полюбоваться постояльцами, вдохновиться оптимизмом и хорошим настроение других. Например, своей любимой троицы: Алевтины Михайловны, Лидии Петровны и Степана Николаевича.
Те, как всегда, сидели втроем за одним столом и ели рисовый пудинг. Они поглощали ложку за ложкой, разбавляя трапезу разговорами.
Алевтина Михайловна шутила больше обычного и кокетливо поправляла на плечах серую шаль, от которой веяло запахом стойких духов. Каждый день она доставала из тумбочки флакончик и бережно наносила по маленькой капле бесцветной жидкости на платок или шаль и накидывала его на плечи, прежде чем выйти из комнаты.
Мужчина галантно подал бумажную салфетку сперва Лидии Петровне, затем Алевтине Михайловне, ухаживая за своими дамами. Чтобы не обидеть кого-то из спутниц, ему приходилось все делать для обеих женщин одновременно или по очереди, но одинаково. Довольно-таки симпатичный старичок запал в сердце дамам сразу же, как только он появился на пороге в доме престарелых.
Когда умерла жена, оставив Степана Николаевича со всем этим миром проблем под названием «жизнь», он окончательно решил для себя бросить дом, хозяйство, отправиться к другим старикам и жить с