– Да там они, там – раздалось сзади ворчание, и Ферранте резко обернулся. Неподалеку сидел кок с недовольным видом. – Вели себя тихо, хоть тут повезло. Только какого дьявола Вы не предупредили, что один из них…
– Тсссс, – оборвал его Ферранте. – Оставим это между нами, никто не должен этого знать. Приготовь им, пожалуйста, завтрак.
– Ну разумеется. Всенепременно. Теперь еще готовить кулинарные изыски для благородных особ надо, – проворчал Титубанте. – Думал отдохну, наконец, буду только суп рыбный варить, ан нет… Давайте теперь закупим шафрана, корицы и прочих пряностей, чтобы усладить их превосходительств…
Ферранте усмехнулся, но в усмешке сквозила теплота.
– С чего ты взял, что это благородная особа? – поинтересовался он.
– Санта Мадонна! У меня на таких глаз наточен, – ответил Титубанте снисходительно и протянул капитану ключ.
Ферранте вставил ключ и повернул его. Потом взялся за ручку двери.
Контессина сидела в кресле и читала книгу, которую нашла на полке. На самом деле, там стояло несколько книг с сочинениями итальянских классиков: Данте, Боккаччо, Петрарка. Наличие их несказанно удивило девушку и, чтобы скоротать время, она взяла одну из них и принялась читать. Но сосредоточиться не удавалось. Она всю ночь не спала, раздумывая о ночных приключениях, и эти мысли никак не получалось выкинуть из головы.
История с поцелуем была весьма щекотливой. Что скажет Джованни, когда узнает об этом? Она ведь так и не рассказала ему. Но еще больше ее будоражило воспоминание о тех ощущениях, которые подарил ей этот поцелуй. Он ее взволновал, как никогда не волновал ни один поцелуй с Джованни! У нее в тот момент мелькнула мысль, что этот поцелуй был особенным, но она не успела осознать, как он сильно отличается от всех остальных, будто целовалась она вовсе не с Джованни. Все происходило так быстро, что сомнения просто не успели овладеть ею.
Едва Джованни уснул, Контессина принялась непрестанно задаваться вопросом, каков он, этот неожиданный друг ее жениха, и как она теперь будет смотреть ему в глаза? И чем больше она думала об этом, чем больше она вспоминала их поцелуй, тем сильнее билось ее сердце, предвкушая возвращение капитана.
И вот за дверью раздались какие-то мужские голоса, а в замок вставился ключ. Пальцы ее до побеления костяшек вцепились в книгу, а сердце и вовсе прекратило биться. Контессина паническим взором уставилась на дверь, жаждая, чтобы она скорее открылась и боясь этого до умопомрачения.
Дверь резко распахнулась, и в каюту ворвался свежий соленый воздух. На пороге возникла мощная фигура, широкоплечая и завернутая в плащ с прорезями. Вся одежда была черного цвета, лишь белая рубашка вырисовывалась единственным светлым пятном. Даже волнистые волосы и короткая борода были черно-смольного цвета. Облик сам по себе являлся невероятно притягательным, завораживающим, но самыми ошеломляющими в нем были ярко-синие пронзительные глаза.
Ферранте же видел перед собой