Ночь идёт по земле
лёгкой поступью странницы
И в степи далеко
лунный свет разливается.
Пролетает простор
под лихими копытами
И всплывают в душе
все мечты позабытые.
Вспоминается снег
с бубенцами поддужными
И с улыбкой твоей,
и с объятьями дружными…
Было весело знать,
что простор не кончается
И под яркой звездой
только всё начинается.
«С нежной страстью померкшего дня…»
С нежной страстью померкшего дня
Твои руки обвили меня.
Они первого снега белей,
Что кружит над безмолвьем полей,
Над бурьяном, над колким жнивьём,
Над скрипящим вдали журавлём
И, теряясь средь хрупких берез,
Он с тобою волнует всерьёз.
«Там речка Перетна течёт…»
Там речка Перетна течёт
И Поцелуев мост горчит,
И время открывает счёт
Тем дням, где музыка звучит.
Ель на туманном берегу
Стоит невестой много лет.
Твою я нежность берегу,
Которой был всегда согрет.
Меня манил твой милый край
Болотным криком кулика,
Ночною мглой, когда сарай
Скрипел и плавилась тоска.
А лес угрюмо вдалеке
Молчал, величие храня.
И отражалась ты в реке,
И не скрывалась от меня.
Теперь парахинскую грусть
Несёт журчащая вода,
Её я помню наизусть…
В ней наши кружатся года.
Фонтан
Он, низвергаясь с высоты,
Софии видит купола
И слышит вещие персты
Садко. Белеющая мгла
Кропит любимую его
И приглушает его песнь.
Я, напрягаясь сердцем весь,
Не понимаю ничего,
Хочу лишь только одного —
Тебя увидеть нынче здесь,
Чтоб удивился сам Садко
Твоей походке. И глазам, —
Как бы Софийским образам.
Но ты безмерно далеко.
Лишь только светлая струя
На миг приблизит образ твой,
Обдаст его живой водой, —
И встрепенётся кровь моя.
«Я твои лобзал бы груди……»
Я твои лобзал бы груди…
Бархатистый цвет загара
Чувства трепетные будит,
Дарит крылья мне Икара.
Пахнет галькой, тамариском,
Смятым крабовым скелетом.
От меня совсем ты близко,
Веешь негой жарким летом.
Чуть знакомы мы с тобою,
Но двоих сближает море.
Слышим грохот, шум прибоя
В задушевном разговоре.
Позовёт нас жизнь другая,
Белым облачком поманит,
Всеми красками играя,
И невольно сердце ранит.
Всё тогда в нём отзовётся:
Глубина