– Его жизнь полна красок. Концерты и съёмки, грандиозные шоу по всему миру и завораживающие фотосессии – невыносимая яркость бытия. Он собирает всевозможные музыкальные премии и награды…
Картинка меняется. Ларри под вспышки камер говорит что-то в микрофон, держа в руках статуэтку – это, кажется, из того же периода, во времена Пола.
– …влюбляет в себя всё больше девчонок…
Объятия с поклонницами. Я уже не ревную. Почти.
– Но никто и никогда не знал ещё его так близко.
И вот на экране сегодняшний Ларри, сидящий в студии в светлой рубашке с подвёрнутыми рукавами – не изменяя себе, не изменяя стилю. Скромно улыбается.
– Я очень дорожу своей жизнью. Каждым часом. Каждым мигом.
– Но при твоей жизни разве удается замечать время?
Короткое молчание. Ведущий, которого мы до сих пор не видим, задает новый вопрос, будто перебивая сам себя.
– Что самое сложное в твоей профессии?
– Оставаться самим собой, – задумчиво говорит Ларри.
И вот теперь мы видим название: «Be yourself» – «Быть самим собой».
На стене – там, на экране, – загорается красная кнопка «Запись», и студия преображается. Ларри за стеклом исполняет одну из самых известных своих песен – «Утро с тобой». Это длится секунд двадцать или, может быть, тридцать. Затем звукорежиссёр говорит, что всё здорово (я не очень понимаю некоторые профессиональные слова, но смысл уловила), а Ларри сомневается:
– Может, перезаписать ещё раз?
Но его уверяют:
– Всё классно, чувак. Иди, послушаем.
И они слушают. А я любуюсь крупными кадрами сосредоточенного лица Ларри Таннера. Моего Ларри.
Звук постепенно затихает, и вновь появляется Ларри в студии, отвечающий на вопросы интервьюера.
– Расскажи о себе.
Он улыбается и покачивает головой.
– Я обычный скромный парень из Лондона.
– Ты забыл упомянуть «талантливый».
– Ну да, чуть-чуть талантливый.
Дальше идёт небольшой рассказ о детстве Ларри. О том, как трудно он проходил путь к успеху. Как проваливался на кастингах. Как много раз слышал о том, что он посредственность и ему нужно лучше петь и много работать.
Потом на экране появляется его семья. Мама, которую просят рассказать, какой Ларри в жизни и что любит больше всего.
– Спать и есть, – заявляет она. – Но так получилось, что в последние годы он почти не спит и не ест, – Трейси смеется и пожимает плечами.
– Он был домашним мальчиком?
– Ларри? – кажется, она удивлена. – Да его никогда дома не было. Он вечно горел какой-то идеей, а если и бывал дома, то тоже был занят: играл на гитаре или учил уроки. Дома за просмотром фильма с ним не посидишь. Его постоянно тянет покорять мир. Так что девушке Ларри нужно быть готовой к тому, что прямо на свидании он вдруг решит прыгнуть с парашютом.
Я улыбнулась. Мы с парашютом не прыгали, но совершали массу