Он уверенно поднялся, но ощутив лёгкое головокружение, тут же опустился назад.
– Ого, – протянул он, сжимая кулаки. Нормальная реакция на тесный коридор и темноту, успокоил он себя и начал быстро дышать. Но карусель разгонялась все больше, и он обхватил руками голову, будто пытаясь остановить её. Может быть, он отравился безвкусными сухими волокнами, что звались мясом, которые он проглотил, жадно запивая водой.
– Да придёт Спаситель, – услышал он шёпот. Голова ходила ходуном, а голос усиливался, продолжая звать его. – Спаситель, спаситель, спаситель.
– Отстань, – закричал он. – Никакой я не спаситель.
Но голос не собирался отставать, он продолжал дразнить его, раскручивая при этом его сознание. То было уже не головокружение – водоворот, что легко подхватил его и бросил в бездну, что без чувств и без времени. Он потерял сознание.
Открыв глаза, он вскрикнул. Он стоял в толпе, среди людей, которым сегодня внушал слово. Он был ими всеми, видел их глазами, слышал запахи и даже скрытые мысли. Он осознал это, перемещаясь от одного к другому, заглядывая в глубину их потерянных и испуганных душ. Но самое странное, что все эти люди, с бурлящими сознаниями и выпученными глазами, не шевелились. Они, словно мёртвые статуи, застыли в разных позах, красуясь перед скульптором, что разглядывает их, желая подправить.
Скульптор стоял на постаменте, с застывшим на губах словом. Он с ужасом узнал себя, взирающего на толпу с напускной важностью. Рядом стояли, словно деревянные куклы, его братья, что посвятили его в спасителя. Он попытался метнуться к своему телу, но толпа не отпускала его, набросившись на него своими больными мыслями.
– Это сон, – сказал он себе, предприняв очередную попытку выбраться.
Брат Печаль, в теле которого он находился, служил конюхом на ферме под Гластой. Когда случился мор, его господин бросился на свою семью с мечом, рыча и изрыгая чёрную кровь. Жена его, милейшая дама с грустными голубыми глазами, заперлась в платяном шкафу, прижимая к себе детей. Её звали Карла. Брат Печаль, при рождении его нарекли Джиг, ворвался в покои сеньора и храбро вытолкнул его из окна. Схватив фамильный меч, он встал на одно колено пред обезумевшей от страха дамой, и поклялся защищать её до конца своих дней. К сожалению, его клятва утратила силу, когда он бежал от чудища, что выползло из зловонной ямы, оставив ему на съедение своих подопечных.
Он поспешил покинуть печального Джига, предприняв тщетную попытку. После случайно обратил внимание на себя, стоящего на постаменте. Тело не шевелилось,