Беда заключалась в том, что никто из двуногих сражаться за пауков не хотел.
Являясь в действительности частицей единого организма, ни один человек этого не осознавал.
Город пауков располагал проверенными механизмами реагирования на любые нашествия, подобные нынешнему, – вырастить детей, воспитанных в духе преданности и стремления сражаться за смертоносцев, а затем швырнуть их в открытую схватку или забросить как лазутчиков. Но, расслабившись за столетия мирной жизни, смертоносцы давно перестали готовить людей-воинов. Даже охранницы Смертоносца-Повелителя особой боевой подготовки не получали. И вот к чему это привело: готовить воинов из недавно рожденных детей сейчас нет времени, а среди взрослых добровольцев, способных стать бойцами, нет – откуда ж возникнет желание стать воином?
Правитель города встряхнулся, резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Вместо ожидаемой прохлады с нагретой солнцем улицы пахнуло зноем. Внизу, сгибаясь под тяжестью большого кувшина, брел по пыльной дороге раб-водонос. Навстречу ему тащился под надзором молодой надсмотрщицы целый караван – восемь рабов, четверо носилок с нечистотами.
А ведь когда-то в городе были и водопровод, и канализация. Вернутся ли когда-нибудь эти времена?
Явятся сюда захватчики, истребят пауков, вроют на центральной площади свой тотемный столб – и заглохнут даже те немногие начинания, что дозволил Смертоносец-Повелитель: строительство библиотеки, чеканка денег, всеобщее образование. С исчезновением смертоносцев люди одичают вконец.
Пожалуй, только теперь Посланник Богини начал понимать истинную причину собственных переживаний. В отличие от всех остальных, он свою причастность к единому целому осознал.
– Нефтис!
За стеной послышалась беготня. Несколько минут спустя дверь распахнулась, и в комнату вошла начальница охраны.
– Звали, господин мой?
– Да, Нефтис, – повернулся Найл.
Девушка стояла на фоне темного проема двери, и правитель города безо всяких усилий увидел ее ауру. Светло-голубая вокруг ног и верхней части тела, в середине она почти полностью стала серебряной. «Ребенок растет», – понял Найл и помимо воли спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, господин мой! – отрапортовала главная стражница.
– Скажи, Нефтис, – опять отвернулся к окну правитель, – а ты согласишься сражаться за пауков?
– Как прикажете, господин мой! – без запинки отчеканила девушка.
– Понятно, – кивнул Найл.
Стражница давным-давно решила для себя все вопросы: думать не ее дело, она должна исполнять.
– Я хочу поблагодарить тебя за встречу на излучине. Ты меня очень выручила.
– Я рада… господин мой… – Готового «клише», чтобы ответить на благодарность,