–Клара. Ты что там делаешь среди ночи? Иди домой. – подозвала Ханна ее.
Но Клара, как будто бы не слыша свою мать, направилась умеренными шагами на улицу. Пока мать накидывала на свои ноги тапки, ее дочь уже скрылась из виду, успев выйти на улицу. Ханна выбежала на улицу следом за ней, и, не сразу найдя, смотря по сторонам улицы, заметила ее только в самом конце длинной улицы, которая, как она предполагала, вела в поле.
–Клара! Да куда же ты! Постой! … Не ходи туда! Клара! Ты слышишь меня!? – бежала она за дочерью.
Клара снова потерялась из виду, когда она вошла в поворот. Ханна бежала, как могла быстро, но ее ноги были так тяжелы, будто в них были привязаны свинцовые камни, а улица казалось никогда не кончится – она все удлинялась и вытягивалась на ее глазах. Поборов всю тяжесть в ногах и длинную улицу, она, наконец, вошла в этот самый поворот следом за Кларой. Дочь стояла на месте и будто бы ждала ее, но все так же не оборачиваясь к ней вдалеке.
–Клара! Идем домой! Клара!
В этот раз Ханна почувствовала какую-то холодность в воздухе, и перемену в облачении ее дочери: распущенные русые волосы ее дочери теперь казались неряшливыми, влажными и более темными; все ее тело двигалось грубо и отрывисто, будто Ханна не успевала проследить за каждым ее движением; пижама стала более грязной с оттенком желтизны. Во всяком случае, даже если Ханна и почувствовала некую изменчивость, ее огромное желание догнать дочь и отвести домой, в каком-то смысле даже спасти ее, были выше всяких других мыслей. Она не сомневалась в том, что она должна следовать за дочерью. Невидимая сила притяжения магнитом тянуло ее к ней, пусть и на долю секунды остановившись, Ханна почувствовала в себе сомнения в том, что стоит ли ей идти и догонять Клару, обернувшись назад на обратный путь. Решив продолжить путь, и, повернувшись обратно, она успела заметить только спину дочери, когда та снова скрылась за поворотом.
Пробежав по прямой дороге, окруженная с обеих сторон старым забором из дерева и досок, позади которых были огородные участки, Ханна остановилась у поворота, где стояли покосившиеся деревянные уличные ворота, с помощью с которых жители деревень закрывая их не допускали побегов в поле крупного рогатого скота, были приоткрыты. Ханна медленно прошла через них. Ее первая мысль, что пришла в голову была: «Где моя дочь?». Дорога, по которой шла Ханна, проходила между пустынным ночным полем слева, и огородными участками, огороженная дощатым забором, справа. В надежде, что ее дочь-Клара, могла через участки убежать в чужой двор, а может и дом, Ханна пройдя еще дальше по дороге и войдя в чужой участок, где под ноги попадались то качан капусты, то кусты картошки, или еще чего, каждый раз спотыкаясь о рыхлую черную землю, испугавшись, что она зашла слишком далеко и не стоит ли ей вернутся домой, остановилась посреди огорода и обернулась назад, с целью вернутся домой.
Никакой обратной дороги не было. На том самом месте,