Под мало что объясняющим определением «фрилансер» мог скрываться любой род занятий. Сложно было представить Данилу в офисе, хотя деловые костюмы ему бы, наверное, пошли. Его прическа и рыжина привнесли бы в строгий стиль немного бунтарства, тем самым оживив образ. Впрочем, рассматривая исподтишка рыжего, Стефания не столько «примеряла» на него образы, сколько пыталась вспомнить, где они встречались. Может, Данила когда-то и мелькнул в ее жизни – настолько быстро, что она его, вопреки хорошей памяти, не запомнила, тогда как он ее – да? Причем от встречи с ней у него остались неприятные воспоминания.
Да нет, глупости. Не пересекалась она раньше с этим Данилой! Скорей всего, как Стефания предположила с самого начала, она кого-то ему напомнила. Рыжий вдруг развернулся, и Стефания, застигнутая врасплох, не успела отвести взгляд. Зелень в глазах Данилы сгустилась до холодного изумруда, поглотив гречишный мед. Но Стефания стойко выдержала его взгляд. Правда, новый поединок длился всего мгновение. Рыжий поспешно отвернулся и громко объявил:
– Гроза закончилась!
Его слова произвели такой эффект, будто сообщил он о наступлении Нового года. Анфиса и Артем дружно возликовали, Марина хлопнула в ладоши и торопливо поднялась на ноги. Всем не терпелось выйти на свет, словно они провели в заточении не с час, а долгие годы. Но хотя к выходу ближе всех стоял Данила, первой наружу выскочила Анфиса, заплясала на мокром песке, воздевая руки к посветлевшему небу, и радостно воскликнула:
– А вот и костер! Как по заказу!
Одна из молний попала в сухое дерево, и теперь оно пылало подобно гигантскому факелу. С одной стороны, зрелище пугало своей стихийностью, с другой – завораживало. Мертвое дерево будто ожило, заворочалось огненным гигантом, раскинуло пылающие руки в обжигающих объятиях, трескучим голосом забормотало заклинания. Стефания невольно отступила, а бесстрашная или просто замерзшая Анфиса, игнорируя предупреждающие возгласы, ринулась вперед. За ней, опережая всех, кинулся Артем. Никто, включая саму Анфису, еще не успел понять, что произошло, а парень уже сбил девушку с ног, повалил на влажный песок и захлопал по ней руками.
– Дура! – процедил сквозь зубы Данила и бросился на помощь. Только тогда опешившим Марине и Стефании стало ясно, что произошло. То ли Анфиса слишком близко подошла к костру, то ли одна из летевших от горящего дерева искр попала ей в волосы, но по тем пробежал всполох, который и заметил Артем. Возмущенный вопль Анфисы перерос в испуганный визг, а затем, когда она увидела, что лишилась доброй части волос – в перемежаемые ругательствами причитания.
– Такая красивая девушка и так некрасиво ругается, – с тихим осуждением пробормотала Марина.
– Вы тоже бы некрасиво ругались, если бы сгорели ваши волосы, – возразила Стефания. Протиснувшись между Данилой и Артемом, она присела на корточки перед всхлипывающей и богохульствующей Анфисой.
– Тише, тише… Главное, сама не обожглась! Волосы не зубы, отрастут, – бормотала она, стараясь одновременно успокоить