Я нажимал и нажимал, выдавливая из красной кнопки крохи противного писка. Никто, ясное дело, не открывал. Бил в двери ногой, напевал весёлые куплеты. Думал даже зайти к соседям, жал на такую же самую красную кнопку, но там тоже никто не открывал. Что делать? – подумал. Других адресов у меня не было, в этом городе меня нигде не ждали. Швырнул рюкзак под стену, уселся на коврик, открыл термос, когда-нибудь они возвратятся, – подумал я, – и так или иначе пожалеют.
Через какое-то время заметил, что за дверью кто-то ходит, довольно беззаботно, и что-то сам себе напевает. Соседи снизу, – подумал я. Но нет – ходили-таки за дверью, к которой я привалился. Я вскочил на ноги и потянулся к звонку. Шаги стихли, потом едва слышно приблизились. Кто-то разглядывал меня в глазок. Я шагнул назад, чтобы можно было разглядеть мои очки. Главное – произвести впечатление, – подумал. Двери открылись.
У неё была игривая причёска. Не просто окрашенные в белый цвет волосы, а окрашенные разными оттенками белого. Приятные и праздничные. Взгляд вопросительный, сонный. Вообще выглядела заспанно. Красная пижама, поверх которой абы как накинут белоснежный халат с гостиничным лейблом. Время от времени он сползал, и тогда она напоминала боксёра, который, готовясь выходить на ринг, сбрасывает командный халат на плечи массажистов. Зелёные глаза, бледная от курения кожа, нежная шея, стояла босиком, переступая с ноги на ногу.
– Ты кто? – спросила, заглядывая мне за спину.
– Рома, – ответил я, тоже оглядываясь. – Вам мама моя звонила.
– Мама? – не поняла она. – Для чего звонила?
– Я у вас жить буду, – объяснил я.
– С мамой?
– Сам. Мама дома.
– Дома? – переспросила она, поправляя всё сползавший халат. – И что она делает, дома?
– У неё процесс, – ответил я.
– Что?
– Процесс. Она юрист.
– Всё, – вдруг вспомнила она, – вспомнила. Ты Рома, да?
– Рома.
– Мама – юрист.
– Точно.
– А что у тебя на голове?
Звали её Даша. С мамой моей они познакомились на семинаре месяц назад. Днём сидели рядом, записывали за докладчиками, обпивались кофе на брейках. Вечером, во время корпоративного боулинга, напились, мама знала, как это делается, под конец вечера она висела у новой подружки на плече и рассказывала, что я вот-вот должен оставить родительский дом, поскольку перевёлся к ним на учёбу. Год не доучился, – плакала мама, – ясно, что ему сидеть со мной, какой интерес? Вот он и перевёлся. А где он там жить будет? На вокзале? Мама вытирала слёзы и заказывала ещё, а от этого ещё больше плакала. Наконец Даша сказала: ну, что за беда, пусть поживёт у меня, у меня есть свободная квартира, бабушка очень