Фэнни Мэй! Чертовщина какая-то.
– Ваши представления приняты, – отозвался калебан. – Я интересуюсь целью вашего визита.
Фурунео яростно почесал правое ухо.
– Каким образом мы его слышим? – он тряхнул головой. – Я могу понять это, но…
– Не берите в голову, – подбодрил планетарного агента Макки, но все же мысленно одернул себя. Теперь стели помягче. Как можно допросить это существо? Бестелесное присутствие калебана, извращенный способ, каким его ум воспринимал вещественное – все это в совокупности с гневином вызывало сильное раздражение.
– Я… мне дан приказ, – заговорил Макки, – найти калебана, нанятого Млисс Эбниз.
– Я приняла твой вопрос, – ответил калебан.
Приняла вопрос?
Макки поводил головой из стороны в сторону, стараясь отыскать угол зрения, под которым ему, возможно, удалось бы рассмотреть в ложке нечто вещественное.
– Что вы делаете? – спросил Фурунео.
– Пытаюсь это увидеть.
– Ты ищешь видимую субстанцию? – спросил калебан.
– Да, – ответил Макки.
Фэнни Мэй? – подумал он. Это было похоже на знакомство с планетами системы Говачин, на первый контакт человеческой цивилизации с говачинской цивилизацией напоминающих лягушек земноводных: тогда встреченный людьми говачин назвался Уильямом. На какой из девяноста тысяч планет этот калебан откопал себе имя? И зачем?
– Сейчас я произведу зеркало, которое отражает наружу проекции плоскости бытия, – сказал калебан.
– Мы увидим это отражение? – прошептал потрясенный Фурунео. – Никто никогда не видел калебана.
– Тс-с!
Над гигантской ложкой материализовалось овальное нечто, переливающееся зеленым, синим и розовым цветом, и оно не имело никакой видимой связи с пустотой калебана.
– Считайте, что это сцена, на которой я представляю свою самость, – сказал калебан.
– Вы что-нибудь видите? – спросил Фурунео.
Зрительные центры Макки зафиксировали некое пограничное ощущение, чувство присутствия отдаленной жизни, бестелесный ритм которой плясал перед его глазами, словно рев моря в пустой раковине морского желудя. Макки вспомнил своего одноглазого приятеля и трудность, которую испытывал, когда пытался смотреть в этот одинокий глаз и не отвлекаться на пустую глазницу. Почему этот дурак не мог купить себе новый глаз? Почему не мог…
Он проглотил конец мысли, отогнав ее прочь.
– Никогда в жизни не встречал ничего более странного, – прошептал Фурунео. – Вы его видите?
Макки описал свои зрительные ощущения.
– Вы это видите?
– Пожалуй, да, – ответил Фурунео.
– Попытка визуального представления провалилась, – сказал калебан. – Наверное, я использовала недостаточный контраст.
Боясь ошибиться, Макки решил, что ему показалось, будто он слышит в призрачном голосе калебана жалобные нотки. Может