– Можно. Но там все делают деньги. Конкуренция…
– А в России нет конкуренции?
– Нет.
– Почему?
– Потому что в России нет бизнеса. Только нажива. Вы, кажется, актриса?
– Да, была актрисой. Теперь просто жена.
– Вы не можете быть просто женой.
– Почему же?
– Вы для этого слишком красивы!
Говоря это, Старков смотрел на нее с таким откровенным вожделением, что Лидия Николаевна смутилась.
Вернулся муж. Судя по недовольному выражению лица, живой легенде все-таки удалось выпросить у него денег.
– Майкл, – внимательно глянув на жену, сказал Эдуард Викторович, – пойдемте, я познакомлю вас с министром транспорта, пока он еще не напился…
После десерта смотрели фейерверк, озарявший парк красными, желтыми и зелеными огненными брызгами. Когда в воздухе повисли, сыпля бенгальскими искрами, две четверки (новорожденному стукнуло сорок четыре) и Лидия Николаевна, как и положено любящей жене, нежно прижалась к мужу, она вдруг почувствовала чью-то руку, осторожно гладящую ее распущенные по спине волосы. Она оглянулась и увидела Майкла, улыбавшегося с детским простодушием.
«А он нахал!» – хохотнула Оторва.
«Какая наглость!» – возмутилась Дама.
Лидия Николаевна лишь укоризненно покачала головой.
Вот, собственно, и все. Потом она часто встречалась со Старковым на приемах и пикниках. Он был неизменно вежлив и почтителен, но смотрел на нее так, словно их связывает давняя любовная тайна.
Серебряный колокольчик позвал к ужину. Ели вдвоем, сидя в разных концах длинного стола. Наверное, когда-то, в нищей юности, муж насмотрелся фильмов про аристократов и теперь воплощал свои великосветские фантазии в жизнь. Прислуживал настоящий негр в ливрее. Бедный парень закончил в Москве сельскохозяйственную академию, но в его родной африканской стране случился переворот, президентом стал вождь враждебного племени, и возвращаться на родину было никак нельзя – съедят…
Эдуард Викторович брезгливо ковырял вилкой в тарелке: с недавних пор он стал вегетарианцем и ел исключительно овощи, выращенные в маленькой ферме на краю парка, причем на экологически безупречных удобрениях. Забота о здоровье превратилась у него в ежедневный изматывающий труд. По утрам он бегал по парку, а потом изнурял себя амосовскими упражнениями. За ужином выпивал только бокал выдержанного бордо, очищающего, как его уверяли, кровь. Он даже бросил курить, лишь изредка позволяя себе послеобеденную сигару. Единственное, в чем муж не знал меры, так это в выполнении супружеских обязанностей.
«Каждую ночь? – восхищалась Нинка. – Ну, он у тебя гиперсекс! Даже мой Рустам Кобелинзаде на такое не способен. Счастливая ты баба!»
«А разве в этом счастье, Нин?»
«Не нравишься ты мне, подруга!»
«Я сама себе не нравлюсь…»
«Ты должна ему срочно изменить!»
«Зачем?»
«Как зачем? Измена