– Подозреваешь Шакха?
– Мальчика? – удивился Эйнен. – Он горяч, как лавовый гейзер, но мягок, как снег перед ранней весной. Руки повредил, когда бил ими о камень или стену.
Хаджар задумался. Действительно, раны, которые он заметил на Шакхе, не могли быть оставлены в сражении. Только, конечно, если это сражение не проходило с неподвижной, шершавой поверхностью.
– Молодые сердца – как прилив во время шторма, – Хаджар мог поклясться предками, что островитянин даже улыбнулся, – но их разум в этот момент – как застывшая смола, – янтарь. Неподвижный и мертвый.
– Если то, что ты говоришь, правда, то кому понадобилось устраивать проблемы простому каравану?
Эйнен слегка повернулся к собеседнику, «вгляделся» ему в глаза и покачал головой.
– Не знаю, Северянин. И именно поэтому предлагаю держаться вместе.
– А с чего ты взял, что я тебе доверяю?
В этот раз Эйнен действительно… рассмеялся. Смех у него был неприятным. Как клекот дельфина или писк голодной чайки. И если Хаджар просто поморщился, то Ильмена, выругавшись, ускорила шаг и едва не догнала караванщика.
– Никто и не говорит о доверии, варвар.
Хаджара внезапно осенило.
– Ты подозреваешь меня, – сказал он, – и именно поэтому следил за мной ночью. Оказался рядом, когда я оглушил Ильмену.
Эйнен кивнул. Его костяшки слегка побледнели – он крепче сжал свой боевой посох. Будто готовился к бою.
– Я думал, ты ее убьешь.
– Зачем мне это?
– Не знаю. Видит Большая Черепаха – я просто не хочу получить удар в спину в самый неподходящий для этого момент.
Хаджар скривился и сплюнул, чем вызвал осуждающие взгляды всех пустынников. У них такое было не принято. К влаге, даже к слюне, здесь относились, как в Лидусе к золоту.
– Друзьями он стать предлагал.
– Предлагаю и сейчас, – кивнул Эйнен. – Не пойми меня превратно, варвар. Если ты как-то в этом замешан, то будешь у меня на виду и я смогу лучше понять ситуацию. Если же нет и я зря тебя подозреваю, то в случае чего рядом со мной окажется сильный воин. Так или иначе, это работает тем же образом и для тебя.
Хаджар посмотрел на спокойного островитянина. Слегка блестела его лысина, которую он принципиально не заматывал в тюрбан. Не позволяли поверья их народа. Нээн тоже никогда не носила головного убора и не заплетала волосы в косы. Они всегда лежали на ее плечах и спине черным водопадом.
– Мы здесь оба чужаки, – вздохнул Хаджар, отпивая немного из бурдюка. Просто чтобы смочить губы.
– Оба, – кивнул Эйнен.
Дальше они шли молча.
Караван расположился от Города Трех Подков на почтительном, но не таком уж огромном расстоянии. Солнце еще не поднялось в зенит, когда Шакар наконец довел их до места встречи с остальными участниками предстоящего путешествия.
То, что открылось взгляду Хаджара, поражало воображение. Он ожидал увидеть нечто, похожее