Мудрый король. Владимир Москалев

церкви Сент-Этьен кипела работа: везли с набережной камень, песок, глину, ставили леса, действуя пилами и топорами. Рабочих было много. Растянувшись по длине острова до самой базилики на восточном мысу, они укладывали камень, месили раствор, заливали деревянные опалубки. И повсюду шум, крики, грохот в этом море человеческих тел. Людьми руководили мастера, покрикивали на них, давали указания. Неподалеку сидел на корточках зодчий и наблюдал за ходом работ. Перед ним на земле чертеж. Бросая изредка на него вопрошающие взгляды, мэтр давал инструкции своим подручным, указывая рукой в ту или иную сторону. Те либо спорили, либо соглашались и тогда торопились туда, куда им указывали. Здесь же клирики. Ходят туда-сюда, бормочут что-то, осеняют крестом то или иное место. Рабочие покрикивают на них, просят отойти подальше и не мешать.

      Словом, шло великое строительство. Чего именно, не знали ни Гарт, ни Бьянка.

      Недалеко от зодчего сидели на бревне его помощники. Что-то чертили палкой на песке, смотрели на арки, колонны, нервюры, думали, стирали и снова чертили. Подсев к зодчему, Гарт и Бьянка поинтересовались, что здесь строится. Мэтр, оторвавшись от своих чертежей и покосившись на пояс шамбеллана, блестевший драгоценными камнями, охотно стал объяснять:

      – Собор. Это… – Он показал рукой. – Клирос с главным престолом. Здесь будет неф, а там, – кивнул он на восток, – алтарь. Всё в новом стиле, без тяжеловесности.

      – Но для чего, – спросил Гарт. – Разве мало вокруг церквей?

      – Говорю же – собор! – упрямо повторил зодчий. – Так решил епископ де Сюлли тому уж лет пятнадцать назад. Он же заложил первый камень в основание. Королю Людовику сказал, что город большой и ему нужен хороший храм, громадный, больше, чем в Риме. Париж должен стать настоящим оплотом христианства благодаря такому храму. Все священные реликвии, а их немало, будут храниться здесь. Толпы паломников потянутся к собору, и это создаст ему огромную известность. Это будет чудо почище Александрийского маяка и храма Афродиты! Постройка на французский лад![23] А начал такие высокие храмы возводить еще аббат Сугерий, и было это в Сен-Дени. Святой Иоанн утверждал, что Бог есть свет, поэтому свет должен наполнять всю церковь через высокие окна. Аббат, да упокой его душу Всевышний, говорил еще: «Собор – суть свидетельство того, что всё сущее есть отсвет любови Божией». Теперь вот наш епископ решил возвести такое же чудо, только краше.

      – Жаль, не доведется увидеть конца, – вздохнула Бьянка. – Работа, похоже, затянется надолго.

      – На много лет, – подтвердил архитектор и снова углубился в созерцание чертежей.

      – Недешево обойдется казне такое сооружение, – заметил Гарт.

      Зодчий поднял голову:

      – Пожертвований собрано столько, что на них можно построить целый флот. А выйдет всего один корабль. Зато какой! Из камня, с витражами и реликвиями. И видно будет этот корабль чуть ли не из Шампани. А за пожертвованиями во славу Господа дело не стало, – не только сам король, но и его рыцари, церковники,