Свет мотнул головой, отгоняя посторонние мысли, и, сотворив формулу С-заклинания, включил Зрение.
Розы были как розы. Ни малейших следов психического шока, сопровождающего любую пагубу. Если же при нападении на Клюя Колотку использовали магию, то это была очень странная магия, не оставившая на розовых кустах никаких волшебных отпечатков.
Свет повернулся к Смирному:
– Ваши впечатления, брате?
– Ничего не вижу, чародей… Муж-волшебник Колотка умер не здесь. Магия тоже не использовалась. Разве что супротив убитого применили заклятье, недоступное моему Зрению.
– И моему тоже. Правда, таковыми владеет разве лишь Кудесник… Может быть, Колотку убили в другом месте и привезли сюда труп?.. Но тогда откуда на тротуаре столько крови?
– Не знаю, брате Свет, не знаю… – Буривой пожал раменами. – Думаю лишь, что тут нам с вами больше делать нечего. Следов нет!
Сувор Нарышка ждал их возле отодвинутого барьера, взгляд его был полон надежды. В ауре переливались агрессивные цвета – похоже, парень дорого бы дал за возможность отомстить неведомому убийце.
Толпа зевак вокруг барьерчиков состояла из совершенно дюжинных людей, болтливых, шумных и глупых.
Свет мотнул головой:
– Мы ничего не обнаружили, сударь.
Откровенная надежда в глазах Нарышки сменилась не менее откровенным разочарованием.
– Полагаю, слуг посадника уже опросили? – осведомился Буривой Смирный. – Может быть, кто-нибудь заметил что-либо странное. Или кого-либо… Экипаж, к примеру, ночью возле дома остановился, а потом быстро уехал…
– Опросили. – Нарышка устало вздохнул. – Никто ничего странного не заметил. Разве лишь садовник слышал, как вечером, ближе к ночи, выла собака. Но выла – не лаяла… Во всяком случае, вой этот садовника не озаботил. Да и выла она, по его словам, очень недолго. Не дольше минуты. Другие собаки молчали…
– Ладно, – сказал Свет. – Больше нам здесь делать нечего. Поехали к принципалу. – Он оглянулся на стражника, поедающего начальство преданными глазами. – Полагаю, оцепление теперь можно снять. Да и кровь смыть, если врачи с нею уже поработали.
Свет со Смирным направились к карете, а молодой ключградец принялся отдавать распоряжения. Кучер его, такой же светловолосый красавчик, что и хозяин, – разве лишь глаза серые да нос картошкой – бурчал себе под этот самый нос какую-то мелодию (кажется, «Я у мамочки платочек утащила…») и с интересом разглядывал снующих среди зевак молоденьких девиц. Видать, не впервые привозил Нарышку к месту убийства…
– Странное преступление, – сказал Смирный, когда они очутились в карете. – Никаких магических отпечатков. Словно брат Колотка позволил убить себя дюжинному человеку и при этом, скажем, наложил на себя С-заклинание, дабы не осталось следов шока. Я, правда, не слышал о существовании