Ляля остановилась у подъезда, повернулась к Лехе и спросила равнодушно:
– Подвезете до метро? Или я пешком…
– Сегодня некогда, куколка, извини. Нам в другую сторону. Тут рядом, за пять минут дойдешь. Между прочим, могла бы и на моторе. Деньги есть.
– Я экономная, – сверкнула белоснежными искусственными зубками стриптизерша. – На апельсиновую норку к зиме собираю, понял?
– Понял. Ну, пока, – погладив Лялю по заднице, Реаниматор обошел джип, распахнул дверь и устроился на кожаном сиденье рядом с Лобастым. Обернулся к едва не высунувшему язык Верзиле, тяжело взглянул на его похотливую рожу.
– Когда б я так жил! – гоготнул поглощенный созерцанием женских прелестей браток, провожая взглядом зазывно покачивающую бедрами Ляльку. – Такой станочек, сиськи! И сколько стоит?! Может, и я продегустирую?!
– Эта бикса только для белых, по спецзаказу, – подтолкнув тяжело вздохнувшего Леху локтем, сообщил Лобастый, рывком трогая джип. О встречах Реаниматора с танцовщицей из «Луны» в отличие от примкнувшего к их бригаде совсем недавно Верзилы он был хорошо осведомлен. – Так что, африканский друг Мандела, на чужой каравай рот не разевай. Видишь, Леха уже окрысился…
– А я че? – быстро пошел на попятную Верзила. – Спросить нельзя, что ли, бля?! А за ниггера, слышь, еще ответишь…
– Ладно, не ссы. Ты не ниггер. Ты круче. Румын – это звучит гордо! Ха-ха!
– А как насчет в табло?!
– Памперс только смени, боец, пахнет.
Реаниматор, не обращая внимания на бестолковую словесную перепалку молодых пацанов (он был старше обоих лет на десять), молча достал из пачки сигарету, закурил и, кинув взгляд на лихо крутившего янтарную лакированную баранку «БМВ» Лобастого, тихо спросил:
– Куда так торопимся? Даже не позвонил. Плохо.
– Извини, братила, что кайф тебе сломали, – примирительно бросил Лобастый. – Тема есть горячая, нужно срочно ехать в Русско-Высоцкое. Поселок такой, по Таллинскому, до развилки, а там…
– Я в курсах, где это, – кивнул Реаниматор. – Проезжал пару раз, когда на рыбалку, на Судачье, ездил. Зачем нам в этот долбаный колхоз? Ларек, что ли, открылся? – хмыкнул брезгливо.
– Там это… – вмешался в разговор бритоголовый молдаванин. – Барыга один с рынка «Юнона» наводку слил. Я ему как-то обмолвился… типа, если знаешь, кто не платит, выкладывай, будешь ежемесячно свою долю с нашего процента иметь. Ну, урод и купился.
– Информация непроверенная, получена коммерсантом через десятые руки. Кто-то случайно по пьянке сболтнул. Но, если тема подтвердится, можно нехило развлечься, – деловито заметил более серьезный и менее эмоциональный, чем напарник, Лобастый. – Короче, вроде как в доме одном, сараюге на окраине, целая подпольная студия обосновалась. Видеофильмы снимают, Эйзенштейны гребаные. Причем кассеты гонят исключительно на экспорт. Здесь не светятся, сидят тихо, целых два года. Поэтому их до сих пор и не спалили.
– Клубничка? –