Позвольте, я расскажу вам о собственном опыте. Около двух лет назад у меня возникли осложнения, последовавшие за операцией на брюшной полости. Моему хирургу пришлось заново вскрыть рану – громадный четырнадцатидюймовый разрез, – и он не мог зашить ее, плотно стянув, поскольку у меня развилась серьезная инфекция. По какой-то причине, однако, он забыл предупредить меня, что оставил мою рану открытой. Так что можете себе представить мое потрясение, когда спустя несколько дней медсестра пришла сменить мне повязку, и я опустила взгляд на эту громадную зияющую рану. Я никогда не видела ничего подобного, за исключением того времени, когда я, будучи студенткой-медичкой, держала в операционной ранорасширители. Я помню свое потрясение: о Господи, что же произошло? Разве такое когда-нибудь можно вылечить? Я пребывала в полном отчаянии. Я даже не могу припомнить, что мне говорила медсестра. Я просто отгородилась от всего.
После этого всякий раз, когда медсестра приходила менять повязку, я отворачивала голову. Наконец, примерно спустя неделю или дней десять, набравшись храбрости, чтобы посмотреть, я была ошеломлена тем, что увидела. Рана начала затягиваться.
Очень медленно, однако неуклонно – точно так же, как происходит большинство естественных процессов, – зияющая дыра в моем животе превратилась в шрам толщиной не более волоса. Это заставило меня осознать, что, хотя я понятия не имела, как произошло это излечение, каждая клеточка моего тела в точности знала, как именно. Есть такая вещь, как мудрость тела. Конечно, не все поддается полному излечению. И все же существует природная тенденция к выздоровлению, которой можно способствовать и которой можно доверять.
Чтобы доказать справедливость этого утверждения своим пациентам, я прошу их рассказать мне про их личный опыт, включающий серьезные травмы или радикальную хирургию. Затем я прошу их на мгновение сфокусироваться на своих шрамах перед тем, как закрыть глаза. Наш диалог выглядит примерно так:
Врач. Как первоначально выглядела эта рана?
Пациент. О, это было ужасно. Она была вспухшая, кость торчала сквозь кожу.
Врач. Какова была ваша первая мысль?
Пациент. Я был напуган до смерти.
Врач. А чего вы боялись больше всего?
Пациент. Что будет, если это никогда не залечится?
В этот момент я ввожу пациента в работу с образами и провожу через весь процесс излечения: они должны вообразить рубец со стежками шва на нем, как исчезают стежки и т. д. Затем я задаю два важных вопроса: первый – вы помните момент, когда ваша рана зажила? Ответ на него обычно – «нет». И второй – что вы сделали, чтобы она зажила? На это пациенты могут ответить, что они правильно питались, или отдыхали,