В шестой главе своей последней книги Клаузевиц намеревался рассмотреть эту аномальную форму военного противостояния. Внезапная смерть прервала его работу, и до нас дошел лишь фрагмент этой главы, в которой он признается, что подобные случаи не вписываются в его теорию. Если, добавляет он, вспомогательные силы без ограничений отдаются в распоряжение главной воюющей стороны, проблема довольно проста. Тогда в действительности получается то же самое, что неограниченная война с помощью дополнительно выделенных сил. Но фактически, утверждает он, такое случалось редко, потому что контингент всегда был в той или иной степени управляем особыми политическими целями правительства, которое его направило. Единственный вывод, к которому сумел прийти Клаузевиц, заключался в том, что такую форму войны необходимо принимать в расчет и она является видом ограниченной войны, которая существенно отличается от войны, ограниченной по цели. После чего у нас создается впечатление, что должно быть два вида ограниченных войн.
Но если следовать историческому методу Клаузевица и рассмотреть случаи, когда этот характер войны оказался успешным, и те, в которых успех достигнут не был, мы обнаружим, что, где бы успех ни принимался во внимание, как показатель разумного применения сил, практическая разница между двумя типами ограниченной войны исчезает. Там, где существенные факторы, оправдывающие войну, ограниченную по цели, присутствуют в войне ограниченным контингентом, эта форма войны имеет тенденцию к успеху, и не иначе. Таким образом, мы подходим к предположению, что отличительная черта войны ограниченным контингентом не является неотъемлемой особенностью военных действий, не вписывается в имеющуюся теорию и, следовательно, является не формой войны, а методом, который может применяться и в ограниченной, и в неограниченной войне. Иными словами, война ограниченным контингентом, если ее считать отдельным видом войны, должна принимать одну форму или другую. Контингент должен действовать как органичное подразделение сил, ведущих неограниченную войну без каких бы то ни было ограничений, или ему необходимо дать определенную территориальную цель с независимыми ограниченными функциями и организацией.
Британский опыт показывает, что война ограниченным контингентом достигает максимального успеха, когда ближе всего подходит к настоящей ограниченной войне. Так было на Пиренейском полуострове и в Крыму, где целью войны было отвоевать у противника определенный участок территории, который в большей или меньшей степени может быть изолирован действиями военно-морского флота. Эффективность такой войны на деле зависит от слаженности, с которой будут действовать флот и сухопутные силы, чтобы дать контингенту силу и мобильность, превосходящие его собственные.
Если уж мы выявили сложности войны ограниченным контингентом, представляется необходимым определить различия между ее британской и континентальной