В течение нескольких следующих недель царица присутствовала на всех моих уроках и проявляла к ним живейший интерес. Очень часто, когда девочки уходили, мы разговаривали с ней о новейших методиках обучения иностранным языкам. Меня поражало, насколько разумны были ее доводы.
В моей памяти навсегда запечатлелся урок, который я дал дня за два или за три до подписания манифеста в октябре 1905 года, результатом которого стал созыв Думы. Царица сидела на низком стуле возле окна. Мне сразу показалось, что она чем-то озабочена. Несмотря на все усилия, ее лицо выдавало внутреннее волнение. Она старалась сосредоточиться на нашем занятии, но скоро снова погрузилась в невеселую задумчивость. Ее взгляд снова стал отрешенным.
Как правило, когда заканчивался урок, я закрывал книгу и ждал, когда царица поднимется и тем самым разрешит мне уйти. На этот же раз, несмотря на воцарившееся молчание, царица не пошевелилась и продолжала сидеть, погруженная в свои мысли. Минуты шли, дети начали ерзать и переговариваться. Я снова открыл книгу и начал читать. Только через четверть часа, когда одна из великих княжон подошла к матери, та вышла из оцепенения.
Через несколько месяцев царица поручила одной из своих фрейлин, княжне Оболенской, заменить ее на моих уроках. Тем самым она положила конец испытанию, которому так долго меня подвергала. Должен признаться, это было для меня большим облегчением. В присутствии княжны Оболенской я чувствовал себя гораздо свободнее, к тому же она охотно помогала мне. И все же эти первые месяцы запомнились мне живейшим интересом, который царица проявляла к образованию и воспитанию детей. Вместо холодной, высокомерной императрицы, о которой я так много слышал, я был удивлен, увидев женщину, со всей серьезностью относящуюся к своим материнским обязанностям.
Тогда же я научился по некоторым признакам понимать, что сдержанность, которую очень многие принимали за высокомерие и из-за которой она нажила себе столько врагов, была результатом природной робости, маской, открывающей ее чувствительную душу.
Я приведу только один пример, наглядно иллюстрирующий тот интерес, который проявляла царица к воспитанию своих детей, и важность, которую она придавала уважительному отношению детей к их учителям. Когда она присутствовала на моих уроках, входя в комнату, я всегда видел учебники и тетради, аккуратно сложенные и приготовленные для моих учениц, так что мне ни разу не приходилось ждать ни минуты. И позже все осталось точно так же. Со временем к моим первым ученицам Ольге и Татьяне присоединились Мария (в 1907 году) и Анастасия (в 1909 году), когда им исполнилось по девять лет.
Здоровье царицы, уже подорванное беспрестанной тревогой за жизнь цесаревича,