Сие нелепое предложение, вполне вероятно, родилось в голове министра иностранных дел Франции Пишона, который в 1901 году возглавлял французское представительство во время осады дипломатического квартала участниками «боксерского» восстания, и, видимо, с тех пор он питал слабость к международным спасательным экспедициям. Вот лишь один из множества примеров, когда трудно понять, как попадали в повестку дня Антанты очевидно беспочвенные военные планы (этот был похоронен пришедшей в Лондон информацией о том, что французский консул жив).
Возможно, ответ заключается в том, что, хотя мировая война шла уже четвертый год, большинство сухопутных операций перешло в позиционную стадию; уроки, полученные на Западном фронте, повлияли на мышление профессиональных военных если и не окончательно закостеневшее, то и не вполне приспособленное для разработки динамичных военных операций на бескрайних просторах России. Нельзя отрицать тот факт, что самые нереалистичные планы разрабатывали за пределами России люди, почти незнакомые с ее условиями, однако это не оправдывает легкомысленного пренебрежения элементарной логикой, что было главной отличительной чертой их планов. К сопоставимому этапу Второй мировой войны штабные офицеры накопили более прогрессивный опыт, и подобное дилетантство было бы немыслимым.[12]
3. Бои второстепенного значения
Ни один из мертворожденных планов, представленных выше, не казался сомнительным на стадии замысла. Оба составляли часть антигерманской стратегии. Первый невозможно было осуществить без активного сотрудничества советского правительства, а ко второму неразумно было приступать без хотя бы молчаливого его согласия. Только один план интервенции, начавший обретать явственные очертания в первой половине 1918 года, имел подобную поддержку. Речь идет о создании британцами – по приглашению местных советских властей и исключительно для оборонительных целей – небольшого плацдарма, скорее даже опорной точки, в Мурманске.
Прошло не так уж много месяцев, как первоначальный характер этого замысла полностью изменился. Маленький плацдарм превратился в большой – горстку британских матросов и морских пехотинцев сменил значительный отряд экспедиционных сил Антанты, а цель всей операции превратилась из антигерманской и оборонительной в антибольшевистскую и наступательную. Однако здесь мы уже затрагиваем источники интервенции, начавшейся именно в Северной России.
Архангельск был единственным значительным российским портом на побережье Арктики, и, когда германский военный флот в начале войны блокировал Балтийское море, важность его возросла неизмеримо. Однако подходы к Архангельску шесть месяцев в году, а иногда и дольше скованы льдом. Поэтому были предприняты