Хохол виновато пожал плечами:
– Командир, у тебя курить есть?
– Дурак ты, Хохол, и шутки у тебя… – она вытащила не-начатую пачку откуда-то из недр курточек, протянула ее Хохлу и сказала: – Оставь себе.
Боцман курил сигарету за сигаретой и, счастливый, смотрел в небо, на котором стали появляться звезды.
Ктремчасамонзабыл, когонадобудить, поэтомуразбудил Боцмана, сунул ему пол-пачки, «Ксюху» и довольный улегся спать под кухонный стол. Жизнь налаживалась.
Утро выдалось как всегда – по подъему, а, значит, противно.
Где-то длинными очередями жгли патроны пулеметы, автоматы, рявкали автоматические пушки – ни Хохол, ни Боцман так еще и не научились отличать ЗСУ от пушки БМП-2. Хохол поднялся: болели кости, затекшие на твердом полу. Рюрик уже жевала холодную кашу, флегматично глядя в окно. Белоснежка и Кот разогревали на полу кружку с кипятком.
– А де Боцман?
– По утренним делам ушел, – ответил Кот.
– А… Тоже выйду до ветра.
Легкие свои дела Хохол сделал прямо с крыльца. Потом вернулся в дом, по пути зацепив пробитое осколками ведро, и чертыхнулся. Затем он прошел прихожую, где молчал давно потухший газовый котел, вернулся в относительно теплую хату. Краем глаза вдруг увидел движение, резко повернулся.
В зале стоял Боцман и сосредоточенно доставал из серванта книгу за книгой. На обложки он не смотрел, просто поворачивал форзацем к потолку и тщательно перелистывал страницы.
– Эй, – сказал Хохол.
– А? – Боцман даже голову не повернул.
– Ты шо делаешь?
– Дело работаю. Смотри, вдруг они бабки оставили? Терпилы любят бабки в книгах оставлять.
– Чеканулся? Люди бежали отсюда. Что они, бабки бы оставили?
– Могли бы и забыть про заначку, – в этот момент с книжной полки упала крестовая отвертка. И как она там оказалась?
Хохол торопливо оглянулся:
– Мозгами поехал? Эти, – шепотом он сказал. Но таким шепотом, который громче любого снаряда. – Эти тебя прямо сейчас шлепнут.
– Ой, да ладно, – легкомысленно ответил Боцман и тут же получил удар в печень. Согнулся, захрипел, упал на колени, застонал:
– И… Ты чего???
В комнату зашел Белоснежка, сплюнул на пол:
– Вы че, сидельцы?
– Ни че, ни че… Нормально, че… Да так, поспорили о Божьих заповедях, – добавил Хохол, ухмыляясь.
В оркестр туманного военного утра вплелась новая мелодия. Но услышали ее только ополченцы.
– Лежать, всем лежать! – крикнула Рюрик. Белоснежка мгновенно упал на пол, прямо перед стоящим на коленях тяжело дышащим Боцманом.
Через пару минут рев мотора усилился, приблизился к дому. Грязно-зеленая туша БТР остановилась возле синих ворот дома. Белоснежка, Боцман и Хохол замерли на полу в зале. Боцман сначала перестал подрыгивать, а потом и дышать, на всякий случай. Кот с Рюриком встали за окном на кухне, каждый на свою сторону. Окно выходило на улицу, как раз