Я тоже полюблю фашистов, их гульбу,
Их зверскую борьбу, но с маленькой поправкой, —
Фашистов я люблю, когда они в гробу,
Зарыты глубоко – и зарастают травкой.
Санкции – разве они из-за Крыма?
Врёте! А чистая правда без грима —
В том, что покуда Россия жива,
Санкции будут расти, как трава!
Санкции будут плодиться, как мухи, —
Поводов для русофобской чернухи
Столько, что бесится санкций братва,
Сколько столетий Россия жива!
Санкции будут за вдох и за выдох,
Будут они в нескончаемых видах,
В олимпиадах пылать, как дрова, —
Всё потому, что Россия жива!
Санкциям если назначили цену,
Чтобы они подлежали обмену, —
Значит, у сделки цена такова:
Чтоб не осталась Россия жива!
Санкции – разве они из-за Крыма?
Их нескончаемость необозрима,
Только не будет у них торжества, —
Крым торжествует – Россия жива!
Премию – санкциям, премию Нобеля
Дайте за то, что они не угробили
Нас – и, покуда Россия жива,
Санкции будут расти, как трава!
Нина Дернович
(Молодогвардейск – Атамановка)
В огне
Снять собирается земля
За лето выцветшее платье.
А кочковатая стерня —
В предчувствии беды – пылать ей.
На всполохнувшие поля,
Глядят заплаканные травы:
Огонь и дым, глаза болят.
Идёт орда, орава.
Стащили платье у страны,
Соврали и сорвали сразу.
И ощетинились мослы
Без крепких и надёжных связок.
Пожарище со всех сторон.
И крик: «Спасите наши души».
Беспомощно пылает дом,
Одна шестая – суши.
Отары пастуха винят:
Завёл их в дебри, не подумав?
Пастух – не промах: на коня
Вскочил и выпрыгнул бесшумно.
Но ярь огня пора унять,
Понять – овины в чём повинны?
Горит стерня от ячменя,
В огне Абхазия, Чечня
И Украина.
Лучших не досчитаемся
Зло неприятия других – не вечное.
В майданной копоти земля шатается.
Война гражданская – бесчеловечная.
Так горько – лучших не досчитаемся.
Никчемность чванится, а души узкие.
Их урезонить, понять пытаемся,
Мы терпеливые, мы – люди русские.
Но горько – лучших не досчитаемся.
Мы земляки, мы друзья – соратники
Клянёмся кровью и ей братаемся.
Пусть «колорады» зовут нас, «ватники»,
Но горько – лучших не досчитаемся.
Глазам не мил камуфляж оливковый.
Снарядов бешеных степь наглотается
И превратится в пустырь суглинковый.
Так горько – лучших не досчитаемся.
Растает лёд, захлебнутся