Собственно, на это можно было ответить, что остальным пленным там тоже не место, но такие беседы ведут за дружеским столом, а не с генералом – победителем в этой войне. Зато поднятая тема заставила насторожиться.
– Как ты попала на космический корабль – мне не интересно, кем служила, – выяснили. Теперь меня интересует твое образование, – тем временем продолжил разговор ди Грамс.
Я после таких слов насторожилась. При чем здесь мое образование и утверждение, что женщина должна дарить любовь? К чему ведет свои расспросы генерал?
– Курсы стюардов при военной академии, – постаралась придать своему голосу спокойствие, с тревогой ожидая новый неожиданный вопрос.
– И там преподавали язык зуавов? – спросил генерал с такой насмешкой, будто сомневался в компетенции преподавателей и самих курсов.
– Мы изучали несколько языков, чтобы могли общаться с любыми расами, – с уверенностью ответила ему, чувствуя, как моя зыбкая легенда обрела почти твердую почву.
Теперь я могу объяснить, почему смогла перевести команды во время химического отравления в тюрьме. И в тот же миг меня кольнуло нехорошее предчувствие. Кирсы тихо расставляли ящики, из которых позже повалил отравляющий газ, а затем объявляли тревогу не на всеобщем и даже не на своем языке, что было бы логично при таких обстоятельствах, а использовали в помещении, где находились серианцы, язык зуавов. У меня уже не оставалось сомнений о намеренно проведенной провокации. Если первоначальный вывод был об отравлении пленных, то сейчас после расспросов о моем образовании и владении языками вывод напрашивался другой. Генерал стремился выявить среди нас понимающих речь союзников. Знать бы, для чего кирсам необходимо найти серианца, знающего наречие зуавов?
– Надо же! Вас там, случайно, не к разведке готовили? – хищно улыбнулся ди Грамс.
– Нет, нас обучали правильной сервировке стола и приветливому общению с гостями на их родном языке во время обслуживания, – твердо ответила ему.
Не хватало еще, чтобы меня в шпионаже начали подозревать. Вполне возможно такое предположить, тем более при знании нескольких языков.
– Что угодно? Не желаете ли суфле или йогурт? – скопировала профессиональный тон стюардов.
Сказывались многочисленные посещения ресторанов, да и на «Лагуне» у нас был прекрасный персонал. Тем более практически весь штат остался прежний еще с тех времен, когда мы были прогулочным кораблем. Тогда обслуживание пассажиров обязательно должно быть на высшем уровне.
– Крепкие напитки есть на вашем корабле? – вдруг включился в мою игру ди Грамс.
– Что вы! На военных кораблях сухой закон! – с вежливой интонацией ответила ему, всем своим видом показывая сожаление о невозможности обслужить клиента с его запросами.
Неожиданно ди Грамс рассмеялся. Это было так странно. Его хриплый голос выдавал какие-то каркающие, отрывистые звуки, но лицо неожиданно преобразилось. Передо мной сидел обычный мужчина