Первоначально в план мой входила также краткая история всех публичных собраний и знаменитейших из частных, но я должен был отказаться от этого намерения, ибо для исполнения его потребовались бы значительные поездки. Что мог, то я сообщил. По поводу Лондонского собрания я должен был держаться сочинения Ваагена; более подробный отчет, доставленный мне г. Ридом, к сожалению, дошел до меня слишком поздно.
Да послужит данный материал поощрением для развития положенных в настоящем сочинении оснований и для более подробной разработки других вопросов, на которые в этом сочинении могли быть даны лишь краткие ответы.
Берлин, в октябре 1875 года
Введение
С первой зарей пробудившегося духовного развития одаренных народов древнего мира человеческий дух в стремлении своем к деятельности тотчас же начал выражать вовне идеи, его наполнявшие, представлять их в чувственных образах. Все хорошее и благородное, одушевлявшее сердце человека, поэт выражал благозвучием языка, певец изливал в мелодическом пении, художник проявлял в изящных формах. Только через этих первых жрецов образованности, поэта, певца и художника, освятилась и преобразилась духовная жизнь человечества.
Если мы, придерживаясь задачи нашего сочинения, прежде всего остановимся в мастерской художника, то тотчас же увидим, что одна и та же идея может быть изображена и выражена им различным образом. Хотя идея художника по ее происхождению и неделима, но, овеществляясь, она может предстать в различных образах, смотря по материалу, избранному артистом, чтобы влить в него божественный дух, прометеев огонь его мысли.
3 о д ч и й, углубляясь в таинственную гармонию чисел, под влиянием их создает совокупность линий, поверхностей, тел, пока законченное здание не выразится в «окаменелой мелодии».
В а я т е л ь, как некогда Создатель, берет землю, глину и создающей рукой лепит из них чудный образ, носящий в себе одушевлявшую художника идею. Чтобы
придать своему творению большую прочность, он прибегает к камню или металлу, воспринимающим его мысль.
Ж и в о п и с е ц на поверхности набрасывает очертания своей фантазии, и, чтобы зритель мог представить себе телесные формы образов, он путем распределения света и теней тонко воспроизводит округленности их, красками подражает действительности, а сопоставлением многих фигур точно окаменяет событие или действие в их живом движении.
При виде законченного произведения ваятеля или живописца, вызвавшего величайший восторг в зрителе, в нем легко рождается желание иметь размножение прекрасного предмета, чтобы он тем стал доступен для многих. Правда, всякое классическое произведение изящного принадлежит, собственно, всему человечеству, но так как многие