Итак, поступок Норы все же спровоцировал такие последствия. А я даже не могла определиться, чего хочу больше: чтобы мерзавец получил по заслугам, или чтобы самого лучшего на свете человека оставили в покое.
Но Иниран неожиданно быстро поднял руку и махнул ею перед своим лицом. После чего прозвучал его голос:
– Не было никакой оргии, господин Шолле.
– Кто тебе разрешил снимать заклятие безмолвия?!
– А, нельзя было? – в голосе принца я точно расслышала улыбку. – Простите, не понял. Но раз уж я все равно могу говорить, так скажу – не было никакой оргии. Комендант что-то перепутал. Я крепко спал всю ночь.
С другого конца зала вскочил комендант с весьма возмущенным видом. Он, наверное, собирался возразить, но сказать так ничего и не смог. Ректор не посчитал важным выслушать работника академии, и без того веря ему, а снова обратился к Инирану. В его тоне при этом прозвучал неприкрытый сарказм:
– Иниран, ты же понимаешь, что я могу допросить тебя с помощью магии? И тогда ты расскажешь и про то, что там произошло, и про всех, кто в твоей комнате присутствовал. Чтобы уж не одному отдуваться с наказанием.
И принц ответил ему точно на той же ноте:
– Господин Шолле, вы же понимаете, что моя ментальная защита непроницаема? Я очень хотел бы вам помочь в этом расследовании, но она включается непроизвольно. Как жаль, что я не могу открыть имена своих сообщников, которые тоже крепко спали всю ночь, – и ехидно развел руками. Даже непосвященным стало понятно, что он виновен.
Его друзья наклонились – похоже, бесшумно смеялись. Я же сгорала от двояких чувств: бесконечной любви к этому наглецу и осознанием, что такой наглец будто провоцирует ректора на решительные действия. И господин Шолле не ударил в грязь лицом:
– Понимаю, – он широко улыбнулся. – А заодно думаю, что ты и без помощи справишься с наказанием. Это пойдет на пользу твоему высокомерию. Иниран, в течение недели ты после ужина моешь полы в столовой. Поможем нашим доблестным сотрудникам твоими ручками, верно?
И Иниран не ответил. Лишь слегка опустил голову. Наверное, собирался сначала что-то съязвить, но сдержался, чтобы не получить еще больше. Или признавал за ректором право на такие решения. Тишина звенела, но взгляды студентов стали встревоженными. Если уж королевского сыночка не побоялись на кухню отправить, то остальным вообще спуска не будет. Продолжали улыбаться только инкубы – бесы разберут, что им вообще способно испортить настроение!
И ректор добавил напоследок:
– А если я услышу хоть одну жалобу на тебя, то наказание увеличится