Соседка Алену не будила. Она проснулась сама от аромата еды, плывущего по дому. Тихонько встала, накинула испачканный и влажный халат на футболку и вышла в кухню. Варвара выкладывала на тарелку яичницу:
– Проснулась? Хорошо! Вон там Светкин сарафан лежит, надень пока, умывайся и приходи завтракать, поговорить надо.
Аленка, смущаясь, взяла пестрый сверток и уже за шторкой возле умывальника обнаружила внутри трусики и лифчик. Краснея, примерила – подошли. Длинный коричневый сарафан на широких бретелях тоже сел хорошо. Девушка умылась, почистила зубы новенькой щеткой, сунутой Варварой прямо в руки, и вернулась к столу. Горячая яичница, чай, батон с маслом и свежие огурчики с грядки быстро привели ее в чувство, а дальше соседка отодвинула посуду и начала разговор:
– Мать твою я не знаю, но Зина говорила, что выпить она любит. Так ли?
Девушка кивнула, стыдясь, но подтверждая.
– Значит, говорить ей о смерти Зинаиды нельзя. Я вчера с Гришей потолковала, ситуацию объяснила, в общем, смотри, что тут можно сделать…
Аленка выслушала соседку и согласилась с ней. Жить в бабулином домике для нее спасение, но мать об этом знать не должна, значит надо убедить мать Аленку не искать, но сначала забрать документы из дома.
Получив Аленкино согласие, соседка начала проворачивать дела. Сначала они вдвоем сходили к Аленке домой. Там, как обычно по утрам, все валялись в невнятных позах. Капли крови, бутылки, остатки несвежей еды и рвоты превращали квартиру в помойку, а теперь еще добавилась выбитая дверь ванной и пара окончательно доломанных табуретов.
Одну Варвара девчонку не отпустила, пошла с ней. Две женщины аккуратно пробрались между телами в маленькую комнату. Там девушка забралась на шаткий табурет, а с него на антресоль поломанного шкафа. Паспорт, свидетельство о рождении, школьные бумаги, немного одежды – все поместилось в обычную спортивную сумку.
Потом сразу пошли в школу. Дождались секретаря. Варвара представилась Аленкиной бабушкой, сообщила, что временно забирает внучку к себе, раз мать не может за ней смотреть «по причине плохого здоровья». Поплакалась, что в школу ходить далеко, а нельзя ли девочку перевести? Секретарь отвела глаза, дала бланк заявления, потом быстро подписала нужные бумаги, шлепнула печать, выдала личное дело и отпустила их.
До станции шли быстрым шагом, и Аленке все время казалось, что где-то в кустах снова бегут большие серые собаки и на сердце стало спокойнее. Девушка ощущала себя попавшей в водоворот щепкой, но упорно выгребала к берегу. Варвара стала для нее крепким бревнышком, под прикрытием которого щепочка получала шанс уцепится за нормальную жизнь.
Посадив девушку на скамейку в гулком зале ожидания, соседка унеслась с новостями в кассы. Вскоре там поднялась суета, потом из-за двери с надписью «служебный вход» вышел серьезный пожилой мужчина в форме, благоухающей табаком и железом. Он подошел к