Она схватила свёрток, грохнула о прилавок горстку монет и вылетела из полутёмной лавки.
– Я же не со зла, – оправдывался Хокон.
– Само собой. – Тон Стейнера ясно давал понять обратное.
Лицо мясника окаменело, а глаза остановились на Хьелльрунн, которая ждала брата снаружи.
– Берегись, кузнец, – хрипло прошептал Хокон, перегнувшись через прилавок. – Неладно с ней что-то: вечно рыщет по лесам, собирает травы, вороньи перья, грибы. Сестра или нет, но она точно не в себе.
Хьелльрунн услышала и оцепенела от страха. Она торопливо оглядела прохожих, но люди не желали ввязываться в неприятности и поспешно, не поднимая глаз, пробегали мимо. Кажется, никто не обратил внимания на злые слова мясника. Вскоре появился раскрасневшийся Стейнер. Стиснув зубы, он яростно сжимал кулаки.
– Прости, – виновато пролепетала Хьелльрунн.
– Ты ни в чём не виновата, – заверил брат, но ей с ужасом показалось, что думает он иначе.
– С ним всегда так – вечно не ладится.
Стейнер ничего не сказал, лишь резко кивнул. Они зашагали вниз по улице, и Хьелльрунн с трудом поспевала за братом, то и дело поскальзываясь на серой слякоти, покрывшей мостовую.
– Глянь-ка! А вон и Кристофин. – Возле булочной Хьелль заметила дочь трактирщика, занятую разговором с какой-то женщиной.
Стейнер поднял голову и удивлённо наморщил лоб.
– А это ещё кто?
Собеседница Кристофин выглядела диковинно для здешних мест и, судя по насмешливой улыбке, знала об этом. Циндерфел привык к редким гостям с Шанисронда, но незнакомка разительно отличалась от них, и не только цветом кожи. Она была светлее темнокожих моряков с Дос-Фесха, а разрезом глаз напоминала жителей Дос-Кара. Угольно-чёрные волосы чужестранки струились до талии, и с первого взгляда трудно было угадать её возраст. Она носила жилет из оленьей кожи и такие же сапоги до колен, а рукава рубашки закатывала до локтя, выставляя напоказ браслеты – медные с прозеленью, блестящие гагатовые или матовые из слоновой кости. У бедра висела сабля – и не просто красивая безделушка, если верить шрамам на предплечьях.
– Привет! – поздоровался Стейнер чуточку неуверенно.
Кристофин усмехнулась, а незнакомка иронично сморщила нос.
– Я не кусаюсь. Просто спрашивала у твоей подруги, нет ли свободных комнат на ночь.
– Простите моего брата, – вмешалась Хьелльрунн. – Незаурядные женщины его пугают.
Кристофин и чужестранка расхохотались, и Хьелль, не удержавшись, присоединилась к их веселью. Стейнер озадаченно почесал затылок.
– Столкнулись неожиданно, вот я и удивился – всего лишь, – пробурчал он и отвёл взгляд.
– Как дела, Хьелль? – поинтересовалась дочь трактирщика. – Были у Хокона? Не забудь помыть мясо. Кто знает, где побывали эти лапы.
Стейнер скорчил гримасу.
– Большое спасибо. Теперь неделю есть не смогу.
– Этот человек – свинья, – нахмурилась Хьелльрунн. – Огромная грязная свинья.