Река никогда не замерзает, наверно, потому что течение все-таки довольно сильное. Купаться тут можно круглый год, но, естественно, зимой это никому в голову не приходит.
Пол террасы усыпан ветками, сорванными ветром во время ночной бури. Надо бы собрать их и отнести в компостную яму, но я стою, словно загипнотизированный солнцем, которое, как оранжевый апельсин, свисает из-под туч.
– Джейк, – кричит папа из гостиной. – Ты себе зад отморозишь!
Я выпускаю перила и смотрю на влажные отпечатки моих рук на заиндевевшем дереве. Потом поворачиваюсь и иду в дом.
– Закрой дверь, – кричит папа мне из массажного кресла перед большим плоским телевизором.
Папа убирает пультом звук и смотрит на меня. Между густыми бровями выросла складка. Он проводит веснушчатой рукой по голой макушке. Потом на автомате нажимает кнопки на панели управления креслом, забыв, что оно давно не работает.
– Что ты делал на улице?
– Смотрел на реку.
– Смотрел на реку?
Папа хмурится еще сильнее, словно силясь понять смысл моих слов, но решает не напрягаться.
– Я скоро иду к Улле, – говорит он и оттягивает джинсы, давящие на живот. – Мелинда приготовила ужин. Он в холодильнике. Ешьте, не ждите меня.
– Хорошо.
– Она обещала быть к девяти.
Киваю, иду в кухню, беру колу и поднимаюсь в свою комнату, весь в предвкушении.
У меня будет целых два часа.
Когда папа уходит, на улице уже темно. Хлопок двери сотрясает стекла в окнах. Вскоре раздается шум мотора отъезжающей машины.
Я жду пару минут, чтобы убедиться, что папа не вернется за чем-нибудь, и иду в спальню родителей.
Двуспальная кровать, не убранная с папиной стороны. На маминой стороне постели одеяло и взбитые подушки лежат ровно. На тумбочке книга, которую она читала перед смертью. Там рассказывается про девушку, которая встречается с богатым чуваком по имени Грей. Он садист и не способен на чувства, но девушка его обожает, потому что девчонкам нравится страдать. Так, по крайней мере, говорит Винсент. Мне в это верится с трудом. Кому нравится, когда его бьют? Уж точно не мне. Скорее, эта девица любит деньги Грея, потому что девушки любят деньги и на все готовы ради них.
Например, отсосать у мерзкого садиста и дать ему себя постегать.
Я подхожу к маминому шкафу и отодвигаю в сторону зеркальную дверь. Дверь кряхтит и сопротивляется, приходится немного поднажать. Провожу ладонью по платьям на вешалках – гладкому шелку, блесткам, мягкому бархату, шершавой джинсе и мятому хлопку.
Зажмуриваю глаза и сглатываю.
Они прекрасны. Если бы я был богач, как тот Грей, я бы завел себе гардеробную комнату. У меня были бы сумочки