Хорошо, когда нет дождя и нежарко.
Мы обычно идем с ним в лес по Петергофскому
водоводу.
Старо-Петергофский канал – дальше река
Шингарка.
В этот раз мы – во! – припозднились-то оба как!
Из меня предсказатель погоды – хуже валенка.
– Это что, Борис Валентинович, за страшное
облако?
– Cumulonimbus, – он говорит. – Там еще наверху
наковаленка.
Будет буря с грозою. Польет как из бочки.
Все к тому, что нам вряд ли помогут накидки.
Предлагаю, говорит, переждать непогоду на этой
кочке.
Сели мы, значит, на кочку и достали напитки.
Стал Борис Валентинович говорить про Набокова,
стал рассказывать мне о трансцендентальном.
И хотя мои мысли блуждали около,
был и я сопричастен глубоким тайнам.
Между тем уже час как хляби отверзлись,
твердь от грома дрожала под черною тучею,
потому как природе наша трезвость-нетрезвость
глубоко безразлична, что известно по Тютчеву.
И казалось, что не будет никогда больше солнышка.
И земля на глазах становилась как тесто.
А Борис Валентинович, отпив из горлышка,
о понимании говорил и неполноте контекста.
Петергофский водовод шумел, как Арагва.
Разлеталось пространство от молний на части.
Что бы делал я дома? Писал параграф?
А Борис Валентинович говорил о счастье.
В смысле холода все-таки тут не полюс —
я зубами, тут сидя, еще поскрипел бы.
Только смыло ведь кочку, и пошли мы по пояс —
по колено в воде, когда без гипербол.
Шел вперед Борис Валентинович, глядя в небо
кипучее.
На ветру мне размахивалось почему-то руками.
Надо думать, мы думали о судьбе, о понимании,
о пределах величия случая
и о том, что мы все – под облаками.
II
Из семейной хроники
Жена у меня – ничего, но есть у нее замашки;
например, она, странным образом, любит
обращаться в сову:
бывало, сидим за столом – руками она как замашет!
«Увффф! – говорит. – Увффф!» А потом говорит:
«Вффу, вффу!»
– и в дверь. Или в окно. Она такая.
Сейчас,
когда я задумался над этой строчкой
(а теперь над этой),
она, небось,
летает над районным центром Опочкой.
Над старинным Валом, нал городской читальней,
над кафе «Плельменная» моя жена летает…
Опочане спят в своих опочивальнях,
и