А расспросы о моем армейском прошлом нужны были хитрющему жирдяю только для того, чтобы замутить интервью со мной и разместить его на своем канале, для пущей раскрутки пиар-компании. В очередной раз послал Рябу в известном всем направлении мужского полового органа и отключил телефон. Интервью он удумал замутить, пиарщик хренов!
Позвонил Эдику. Тощий мужичок озадачил меня какой-то вселенской тайной, которую он раскроет мне сегодня вечером у меня дома под «коньячок с водочкой». На вопрос, что там с моей системой и ПК, получил расплывчатый ответ, что пациент однозначно мертв, но у него ко мне есть пару вопросов, ответы на которые могут принести большую пользу всему человечеству. Вон как его «синька» придавила, раз он такой тень на плетень навел, лишь бы раскрутить меня на достархан с графином коньяка. Горько вздохнул и покатил в магазин за продуктами. На лестничной площадке нос к носу столкнулся с Радой.
– Привет, а ты куда? – спросила меня девушка. – Ух ты, подстригся?
– В магазин. Вечером должен Эдик прийти, вынести вердикт по моей платформе. Намекнул, что без мяса и водки будет молчать как рыба об лед, – пояснил я.
– Давай я с тобой схожу, мы все равно с Сашей на прогулку собрались. Не против?
– Пошли.
Спустились на лифте за два захода, первой ходкой спустилась Рада с коляской и ребенком, потом я.
Пока катили в магазин, разговорились. Раде в этом году исполнялось двадцать лет, она нигде не работала, в одиночку воспитывала ребенка, с дохлым дрыщем Валей жили не расписаны, а когда он окончательно слетел с катушек, то она ушла от него, сняла квартиру в моем доме и стала жить одна. Жила на пособие как мать-одиночка, ну, еще старший брат помогал, живущий и работающий где-то на северах. Родителей у них с братом, воспитанников детского дома, никогда не было. Вот такая картина маслом, как говорил герой многосерийного сериала.
На все расспросы Рады я отвечал уклончиво и особо не распространялся о своей личной жизни. Не хотелось пускать никого в свое личное пространство. Зачем? Моя задача затащить Раду в постель, а не плакаться ей в жилетку. Случайно проговорился, что мне двадцать семь лет.
– Что, правда?! – Рада резко остановилась, как будто на стену натолкнулась. – Двадцать семь?! Я думала, тебе не меньше сорока.
– Это из-за бороды, – предположил я.
– Может быть, – согласилась девушка. – А еще у тебя глаза взрослые.
– Злые?
– Ну, я бы сказала мудрые, опытные! Это из-за того, что ты был на войне!
– Не обязательно, – отмахнулся я. – Просто немного жизнь меня пообтерла, покидала, вот и выдают глаза подобные мытарства хозяина. Если замуж не выйдешь, а так и будешь дальше тянуть лямку сама, то у тебя такие же глаза появятся, – предположил я.
– Так никто не зовет замуж. Позвали бы, я бы пошла, – лукаво вильнув взглядом, прощебетала соседка. – А хочешь, я сегодня на вечер пирог приготовлю?