Не задумываясь, что было раньше, курица или яйцо, миссис Коллинз рассуждала так: если родители измываются над своими детьми, это вовсе не значит, что они сами в детстве подвергались таким же издевательствам. Она готова была поспорить на миллион долларов, что одно не обязательно влечет за собой другое. И если найдется человек, который это докажет хотя бы на одном примере, она сможет умереть спокойно.
Супруг ее, мистер Коллинз, все воскресенье препирался с шерифом. Строительство квартала «Лес Миссии» превращалось из грандиозной мечты в сущий кошмар. Вначале там несколько дней пропадал этот сопляк Кристофер Риз. А теперь обнаружился скелет? Зараза. В этом лесу ступить некуда – попадешь либо в собачье дерьмо, либо в медвежий капкан. Защитники дикой природы талдычат, что олени лишаются естественной среды обитания. Краеведческие организации талдычат, что город теряет «доминанту». Даже общества охраны памятников – и те талдычат, что этот старый загаженный тоннель необходимо превратить в музей горной промышленности. Что ж, это понятно. Население их поддерживает. Чтоб им всем пусто было. На их стороне симпатии населения. Мистер Коллинз знал, что строительство нужно начать до Рождества, тогда займы поступят в срок. Но много ли смыслит в этом шериф (на минуточку – «госслужащий»)? Да ни фига не смыслит. Шериф твердил, что лес является местом преступления, а потому его придется оцепить.
– Когда вы дадите разрешение на земляные работы в котлованах? Когда нас на полметра занесет снегом? Большое спасибо, шериф, кушайте сами. Создается впечатление, что вы плетете вселенский заговор, чтобы помешать мне закончить эту долбаную стройку!
Что же касается матушки миссис Коллинз, та сидела в гостиной дома престарелых. Каким ветром ее туда занесло, она не помнила. Как не помнила себя. И родную дочь. И богатого зятька. На мгновение ей показалось, будто в новостях рассказывают о смерти ее родной дочери, но почему-то без подробностей. Потом в гостиную притащился некий горлопан по имени Эмброуз и объяснил, что это не ее ребенок. Дескать, ее дочь жива-здорова и только ждет возможности прямо сегодня напиться крови волонтеров-школьников. А затем велел всем заткнуться. Ему, видите ли, приспичило послушать новости.
Мать миссис Коллинз не переваривала Эмброуза. Ее не трогало, что он слепнет. Сквернослов – он и есть сквернослов. Она вернулась к телевизору