Уоррик де Шевиль сознавал, что совершил непростительную ошибку, за которую еще долго будет себя проклинать, ибо он был не из тех, кто отличается снисходительностью даже по отношению к самому себе. Откровенно говоря, город казался мирным и ухоженным, а ему было не до предосторожностей. Скоро он женится в третий раз и не желал, чтобы новая жена страшилась его так же сильно, как две первые. Уоррик возлагал большие надежды на леди Изабеллу. И хотя такое слюнтяйство было не в его правилах, он почти год добивался ее расположения, когда находил для этого время, разумеется. Ее отец с радостью благословил столь выгодный брак, однако Уоррик желал получить согласие Изабеллы и отказывался заключить брачный договор, пока не завоюет сердце невесты. Теперь все уладилось, и ему не терпелось привезти суженую в свой замок.
Леди Изабелла Малдюи была не только первой красавицей графства и завидной невестой, но еще и славилась добрым характером, изящными манерами и очаровательным чувством юмора. Именно смеха и веселья так не хватало в жизни Уоррику, чья семья была жестоко уничтожена, а в сердце надолго поселились горечь и ненависть. Правда, в живых остались две дочери, но отец считал их легкомысленными и эгоистичными созданиями. Да, он, конечно, любил их, но не мог долго выносить постоянной грызни и перепалок. Он мечтал иметь дом, такой как в детстве, теплый и надежный, где жилось бы мирно и спокойно, откуда не хотелось бы удрать на очередную войну. А еще Уоррик грезил о сыне.
Он считал, что просит у судьбы не так уж и много – не больше, чем любой мужчина на его месте. И добрая, приветливая жена могла бы дать ему все это. Уоррик думал, что нашел именно такую подругу жизни в лице Изабеллы. Она была очень привлекательна и нравилась ему. Оставалось надеяться, что это чувство со временем перерастет в нечто большее, хотя… хотя Уоррик не был уверен, что способен любить после стольких лет, исполненных злобы и отчаяния. Но разве любовь так уж важна? Главное, чтобы супруга почитала и уважала его. И все будет хорошо, если, конечно, его не прикончат этой ночью.
Беда в том, что он даже не был как следует вооружен, поскольку оставил меч и доспехи в своей комнате и наказал Джеффри все как следует вычистить. Хорошо еще, что не забыл сунуть за пояс кинжал! И теперь из всей одежды на нем оставалась лишь короткая набедренная повязка, из-под которой высовывалась рукоять клинка. Все остальное он велел слуге постирать.
Но даже в таком виде Уоррик представлял немалую угрозу для нападавших. Те не слишком горели желанием броситься на широкоплечего гиганта, возвышавшегося над низкорослыми разбойниками. Кроме того, судя по лицу, можно было безошибочно сказать, что перед ними человек жестокий и опасный, готовый без содрогания прикончить любого. А в серых глазах стыло такое ледяное презрение,