Видит бог, он не знал, как ему реагировать. Будь она мужчиной, он бы не сомневался, как поступить. Но она не мужчина. И Коннор смутился. Бренна нисколько не была похожа на знакомых дам. Большинство из них его избегали, а те, кто посмелее, вели себя с ним смирно и осторожно.
Коннор удивлялся собственной реакции на Бренну. Ему все время хотелось улыбнуться, даже когда она злилась на него. Честно говоря, таких девушек он еще не встречал. Казалось, она совсем не боится его. И хотя ее странное поведение не было ему неприятно, он понимал, что было бы ошибкой позволить ей думать, будто она имеет право вести себя с ним так вызывающе. Нельзя разрешить ей с самого первого дня быть такой дерзкой. Он ее хозяин, и она должна понять, что это значит. Ничего, она поймет, и очень скоро.
Коннор положил руку ей на бедро и заглянул в глаза:
– Ты пока ничего не понимаешь. Только поэтому я стараюсь быть с тобой терпеливым.
– А чего такого я не понимаю?
– Своего положения в моем доме. Но скоро поймешь, как высоко ты должна ценить великую честь, которую я оказал тебе, взяв в жены.
Глаза Бренны потемнели и стали фиолетово-синими. Боже, какая она хорошенькая, когда сердится!
– Я? – спросила она.
– Да, ты.
Она положила свою руку на его и стиснула. Пожатие было далеко не нежным.
– Может, тебе лучше осчастливить кого-то другого, кто в состоянии оценить столь великую честь? – предложила она.
Коннор не обратил внимания на ее слова и продолжил:
– Пока ты не научишься ценить дар, который я преподношу тебе, я хотел бы, чтобы ты высказывала свое мнение, только когда тебя просят. Я не собираюсь терпеть наглое поведение. Так что обещай.
Она отмахнулась от его слов, они нисколько ее не испугали. В конце концов, женщина может многое вынести, но для Бренны, кажется, наступил предел. Пожалуй, пора прийти в себя от этого кошмара.
– И что же, я не вправе высказывать свое мнение? – поинтересовалась она.
– Нет, в присутствии сопровождающих меня людей не можешь, – уточнил он. – Но наедине – пожалуйста, если захочешь.
– Я хочу домой.
– Это невозможно.
Она тяжело вздохнула.
Отправиться домой – значит, встретиться с отцом. И пока кто-нибудь не расскажет ему правду о случившемся, честно говоря, она бы не хотела его увидеть.
– Хорошо, я пообещаю это тебе, но лишь после того, как ты пообещаешь мне объяснить все моему отцу.
– Я никогда не стану тебе подчиняться.
– А я никогда – тебе.
Он пропустил мимо ушей ее полное ярости обещание.
– Однако из-за того, что ты так боишься меня и своего будущего, я решил сделать одно исключение. Если я когда-нибудь увижу твоего отца, так и быть, я все ему объясню.
Но Бренне захотелось кое-что уточнить.
– Но только не рассказывай ему о моих детских предложениях. Я, конечно, была ребенком, но отец все равно не сможет этого понять.
– Хорошо.
Лицо