Гость не двинулся с места, не дрогнул лицом, но стало ясно: выстрел попал в цель.
– Ты – самоубийца, док! Самый обычный самоубийца, и Я это докажу. А поскольку после каждого возвращения из мира Суд, путь даже формальный, полагается, Моему брату придется рассмотреть и это. И тогда некому будет кидаться твоим: «Изыди»! Ну как, согласен на Вильнюс, Первозванный?
– Отчего же быть стражем Закона выпало Тебе? – спросила я Учителя. – Отчего Ты выбрал такое? Нечестивцев в мире больше, чем праведников, значит, не дождаться Тебе любви вовеки.
– Я не ищу любви, – ответил Он. – Судьбу же Мне не пришлось выбирать, ибо мы, Сыновья Отца, не властны в своей воле. Я Первенец, цвет Мой – цвет весенней травы, и, когда получил я свой Зеленый меч, велено было Мне стоять за троном Отца и блюсти Закон.
– Почему же брат Твой младший непослушен Отцу? – удивилась я. – Отчего нарушает Закон и слугам своим велит?
Учитель задумался, покачал головой.
– А как ты сама думаешь, Папия Муцила?
– Неужели… Неужели Твой Отец разрешил ему?
Не ответил.
– Вероятно, ты… вы считаете меня врагом? – не выдержала я.
Промолчать бы, да уж больно ночь выпала мрачная. Ни огонька, ни звука, дорожки – и той не видать. Словно одни мы в этом странном мире, на Острове Хэмфри – я и доктор Андрюс Виеншаукис.
– Врагом? – В его голосе удивление самым краешком. – Сказано: возлюби врагов своих. Но какой ты враг, Папия? Дело даже не в… Хэмфри. И даже не всегда – в Законе.
Вместе вышли из бара, вместе повернули направо. Отчего туда? Барак, где я устроилась, совсем не там.
Учитель остался. Я еще успела заметить, как к его столу подошла темноволосая Лили. Но это уж совсем – не мое дело.
Спросить еще – и об Учителе, и о Законе? Нет, не стоит.
– Что там впереди, доктор? Кажется, главная площадь, где автобусы?
На этот раз уж точно – просто так спросила, чтобы темноту не слушать. Где площадь главная, я и ночью разберусь. Быстро на этом Острове учатся!
– Где автобусы, – согласился он. – А правее, почти в самом углу, – небольшие ворота, калитка. Видели, Папия? Отперты, даже не охраняются.
– В смысле, уйти можно? – поняла я, сразу же школу Батиата вспомнив. Аякс что-то говорил о семи способах.
– Можно, – донеслось из темноты. – Но одному не пройти, вдвоем – тоже. Хэмфри это знает, поэтому моих друзей…
– Посланцев? – перебила я.
– Да… Нас Он старается не собирать вместе. А одному… Не знаю. Там ветер, сильный, сбивающий с ног. Десять шагов – и все.
Изумилась, остановилась даже. Воздух, как болото, затхлый, тяжелый, но где-то совсем рядом… Я, кажется, начала удивляться! Или…