Глеб чертыхнулся и сильней заработал ногами.
4
– Ну-ка, Богоборец, повернись, – в голосе Ирта прорезались покровительственные нотки, и Глебу это не очень нравилось. – Пиявок-то сколько насобирал!
Они не торопились одеваться – сохли. После ледяной воды воздух казался теплым, словно махровый халат, только что снятый с горячей батареи отопления.
– Ненавижу этих тварей… – Ирт короткой палочкой сковыривал с Глеба разбухающих на глазах пиявок и отбрасывал их подальше. – Помню, работал я на торфяных болотах, стелил гать. Так их там было больше чем комаров. Ох, попили они у меня тогда кровушки…
– Что-то сейчас на тебе ни одной не видно, – ворчливо сказал Глеб.
– А работал на болотах старичок один, колдун из местных, он-то меня и заговорил. Теперь ко мне ни одна такая тварь не пристает… – Ирт подцепил пиявку, присосавшуюся у Глеба меж лопаток, точно в центре Знака Богоборца.
– Больно! – вскрикнул Глеб и резко повернулся.
– Извини, – немного растерялся Ирт. – Но я ничего особенного не сделал.
– Нажал сильно.
– Да нет. Не сильней, чем обычно.
– Ну, не знаю… Кольнуло, словно раскаленной иглой.
– Ладно, попробую осторожно…
Глеб снова повернулся к Ирту спиной, и раб аккуратно подсунул заостренную палочку под черное тело пиявки, чуть нажал.
Глеб зашипел, плечи его напряглись, голова дернулась.
– Сейчас… – шепнул Ирт, пытаясь подцепить пиявку. – Сейчас… – Тельце паразита растянулось, темная кровь заструилась по коже Богоборца. – Потерпи… – Ирт резко дернул рукой, и жирная пиявка, кувыркаясь, улетела в кусты.
А Глеб, всхлипнув, покачнулся и начал падать…
5
На экране вспыхивали огненные буквы: «Доступ закрыт». Они пульсировали равномерно, в такт биению сердца, и зеркала старого трельяжа повторяли их бессчетное множество раз: «Доступ закрыт».
Запотевшее оконное стекло, отражая алые буквы, уродовало их, размывало, и бегущие ниточки воды казались подтеками крови.
Игра закончилась.
Жизнь завершилась.
Глеб застонал и открыл глаза.
Он думал, что увидит беленую плиту потолка с круглым плафоном светильника, но увидел темное небо, кроны деревьев и растерянное лицо Ирта.
– Я все еще здесь?
– Ты потерял сознание на несколько секунд.
– Но мне показалось… – Глеб осекся.
Это был сон. Вернее, видение. Картинка из памяти, обрывок воспоминания.
Показалось…
– Я ничего не сделал, – виновато проговорил Ирт. – Я сдернул с тебя очередную пиявку. И ты упал.
Глеб сел, поводил плечами, чувствуя неприятный зуд меж лопаток. Спросил:
– Пиявка была на Знаке? На этой круглой штуковине у меня на спине?
– Да.
– Так, может, все дело в нем?
– У тебя там глаз, – помедлив, сказал