Княжич Василий Юрьевич останавливался на Коровьем Языке раз пятнадцать и потому знал эту стоянку наизусть, мог бы сражаться на ней даже с завязанными глазами. Однако на сей раз он хотел этой схватки всеми возможными способами избежать. Ибо последние два часа галичская дружина шла на рысях – и потому кони были вымотаны, совершенно не годясь для боя, да и сами воины тоже изрядно устали.
Противник же превосходил галичскую дружину только числом чуть ли не впятеро!
Коли дело дойдет до сечи – москвичи своих врагов затопчут. Просто задавят числом – тут уж никакая доблесть не поможет.
Однако сын лучшего воеводы своего времени успел хорошо усвоить, что главный залог победы в любой сече – это не число и даже не умение. Залог победы – это неожиданность. Способность воеводы перехитрить врага, поймать его в ловушку, запутать маневром, испугать нежданной опасностью. И потому старший сын галичского князя без колебаний встал в первые ряды головного отряда, решительно поведя всего лишь несколько сотен галичских бояр против семитысячной московской армии.
– Вперед, вперед, вперед! – двадцатилетний воевода во весь голос подгонял воинов, пришпоривающих своих измотанных, тяжело дышащих коней. – За мной, други! За мной, не отставай! Впере-е‑д!!!
Вылетев во весь опор на обширный луг, Василий Юрьевич чуть поддернул поводья, замедляя шаг, и привстал на стремена, оглядываясь.
Здесь все было, как всегда. Люди стояли ближе к воде, разводя костры и собирая палатки, кони паслись у осинника, на сочной траве. И выезжающие сотни очень удачно отрезали воинов от их скакунов.
Правда, в самом центре широкого поля стояло под бунчуками и хоругвями почти полторы тысячи верховых. По виду – княжеская свита с охраной. К бою явно не готовая, но числом сильно превосходившая его отряд, и вдобавок – свежая.
«Стопчут!» – пробежал холодок по спине княжича. Но обратной дороги у него уже не оставалось.
Василий Юрьевич оглянулся – галичане стремительно вылетали из леса, десяток за десятком пополняя головные сотни. Уставшие, но привычные к походам, не знающие поражений, послушные и уверенные в себе.
Княжич ждал – ведь каждая минута промедления увеличивала его силы.
Сообразили это и москвичи – от свиты неожиданно отделилось несколько сотен одетых в броню бояр, во весь опор устремившись к тракту.
Поняв, что его сейчас отрежут, Василий Юрьевич вскинул рогатину и громко закричал:
– За мно-о‑ой! За Гаа-а‑алич!!!
Его сотни без колебаний устремились следом, понукая тяжело дышащих скакунов и вынуждая их разогнаться если не в галоп, то хотя бы на рысь. Щиты вперед, копья наперевес, через прорези в личинах пляшут над остриями рогатин золотые и серебряные фигурки.
– Вперед, други мои, вперед! Напоим нашу сталь парной московской кровушкой! За Га-а‑а‑а‑алич!!!
Вестимо, в копейном ударе галичане снесли бы половину княжеской свиты, наряженной в меха и ферязи