Наташа, Тигруша и Афоня отправились гулять по зоопарку. Они посмотрели слонов, которые захватывали хоботом целые связки соломы и клали их в рот.
– У нас в Волшебном царстве тоже есть слоны, – заметила Тигруша. – Только они не такие, а хоботокрылые.
– Хоботокрылые? Как это?
– У ваших слонов только хобот, а у наших ещё и крылья. Вот поэтому они и хоботокрылые, – объяснил Афоня.
Потом они подошли к белым медведям, но белых медведей не увидели. Было жарко, и медведи прятались в домике.
Друзья бродили по зоопарку, смотрели орлов, горных баранов, зубров и совершенно забыли про Фофанькина. А делать этого не стоило.
Неожиданно сзади послышался топот. Наташа оглянулась и увидела большую обезьяну, стремительно приближающуюся к ним. Единственной одеждой обезьяны были красные шорты и панамка. Увидев обезьяну, Тигруша и Афоня быстро спрятались за Наташу.
Обезьяна подбежала к девочке совсем близко и уставилась на неё маленькими, глубоко посаженными глазами. Теперь, когда она была совсем рядом, можно было рассмотреть, что это и не обезьяна вовсе, а человек, но похожий на обезьяну. В этот момент обезьяночеловек вдруг сказал:
– Животных кормить не разрешается. Соблюдайте правила пользования зоопарком.
Наташа поняла, что перед ней Фофанькин! Раньше она никогда его не видела, хотя не раз слышала о Фофанькине от бабушки.
– Фофанькин! Это тот самый Фофанькин! – Тигруша выглянула из-за Наташи и с любопытством поглядела на первобытного человека. – Ку-ку! Фофанькин, я тебя не боюсь!
Взгляд маленьких глаз Фофанькина упёрся в Тигрушу.
– Звери должны сидеть в клетках! Соблюдайте правила пользования зоопарком. – Первобытный человек быстро протянул длинную мохнатую руку и попытался схватить Тигрушу. Но ловкая Тигруша отпрыгнула назад и царапнула Фофанькина когтистой лапкой.
– Фофанькин-обезьянькин! – задразнилась она. – Не поймаешь, не поймаешь!
– Тигруша, давай убежим! – попытался утихомирить свою подружку Афоня.
Но Тигруша не собиралась убегать. Она прыгала вокруг Фофанькина и дразнилась:
– Фофанькин-тараканькин! Фофанькин-обезьянькин! Поймай меня!
Услышав, что она умеет разговаривать, Фофанькин ошарашенно опустился на четвереньки и задумчиво почесал ногой затылок.
Афоня мелко-мелко задрожал и прикинулся кактусом. Отличить Афоню от кактуса могла только его родная мама, но никак не Фофанькин, который не приходился Афоне даже дальним родственником.
– Триста тридцать три тысячи восемьсот двадцать восемь! – ни с того ни с сего воскликнул Фофанькин. Это означало у него крайнюю степень изумления. Фофанькин осторожно дотронулся до уха Афони, чтобы окончательно выяснить, что это. Уши у Афони были колючие, и Фофанькин уколол палец.
– Ы-ы! – Фофанькин пришёл в бешенство и зарычал. Тут Тигруше стало не до шуток. Разъярённый питекантроп