Представление к награждению орденом Мужества за эту операцию на Седого ушло из наградного отдела СКВО в наградной отдел Министерства обороны России, где благополучно затерялось среди сотен других…
Однажды мы с другом моим Виталием, таким же военным журналистом, как и я, приехали в «прифронтовой» Моздок, чтобы сдать материалы в корпункт. Неожиданно быстро мы разобрались с делами, а колонна на Ханкалу еще только формировалась. Часа 3–4 у нас было в запасе, и мы решили зайти в знакомую «кафешку», где готовили изумительный лагман.
Сделав заказ, мы закурили и стали обсуждать последние новости группировки. Я сидел лицом к входной двери и потому первым увидел эту группу военных, вошедших в зал кафе. Я много лет провел на войне, освещая в печати различные ее события, но, пожалуй, впервые столкнулся с такой явной и неотвратимой угрозой, которой повеяло от вновь прибывших. Было их пятеро: все какие-то квадратные, мощные, в выгоревших добела «горках» и разбитых (видно, нечасто приходилось им бывать в обустроенных казармах) до серого цвета «берцах», с выцветшими «банданами» на головах. От одного взгляда на них мне почему-то захотелось куда-нибудь спрятаться.
По их оружию и внешнему виду я сразу определил, что ребята непростые – спецназ, причем крутой спецназ, поскольку у всех были «бесшумки» и у двоих пистолеты Стечкина с глушителями.
Я много общался с представителями армейского спецназа, доводилось брать интервью и у «спецов» ФСБ – но эта команда казалась самой опасной из виденных. Я подумал, что обойди все спецназы в Чечне, вряд ли наберешь еще одну подобную.
Они тихо уселись за угловой столик, сбросили с плеч разгрузочные системы, повесив их на спинки стульев; оружие разместили так, что взять его можно было бы мгновенно. Официантка Мадина тут же оказалась рядом. Очень быстро она принесла им заказ, и ребята принялись за обед.
Виталик что-то увлеченно рассказывал мне, а я, совершенно не воспринимая его речь, не мог оторвать взгляд от этой группы. Какая-то напряженность витала в атмосфере кафе, какая-то тайна, тянущая по журналистским меркам на спецрепортаж. И тут меня «приземлила» официантка Мадина.
– Вас просят подойти к тому столу, – она подбородком указала на стол, за которым сидели «квадраты». Я отметил про себя отвисший подбородок Виталика и на ватных ногах отправился по приглашению.
Спиной ко мне сидел совершенно седой человек возрастом далеко за сорок, с коротким ежиком волос и темными усами на коричневом обветренном лице. Не оборачиваясь, он ногой придвинул мне стул и приглашающе кивнул головой. Лишние слова в этом кругу, видимо, не приветствовались.
Седой