Короче говоря, непреложная реальность конкретных коммуникативных обстоятельств решающим образом влияет на семиотический универсум культурных конвенций, она укореняет в повседневной жизни сугубо теоретический мир абстрактных кодов и сообщений, подпитывая холодную отстраненность и самодостаточность семиотических смыслов жизненными соками природы, общества, истории.
VI.3. Если благодаря контексту и конкретной коммуникативной ситуации амплитуда смысловых колебаний сокращается и фактически может быть исчерпана основным денотативным кодом, то на уровне коннотаций колебания осуществляются в очень широком спектре.
Сюда же относятся колебания в смысле, которые всякому знакомы не только по чтению поэтических текстов, всегда богатых коннотациями, но и по самому обычному общению. Смелая, хотя и устоявшаяся метафора, ирония, аллюзия, развернутое сравнение – все это усложняет общение и может привести к непониманию.
Возьмем, например, такое высказывание: «Рабочим следует быть на месте». Для тех, кто знает итальянский, основной (денотативный) смысл у него один. Но язык не говорит о том, какое место имеется в виду. Для того, чтобы расшифровать это сообщение, я должен использовать коннотативные лексикоды, иначе говоря, припомнить смысл таких выражений как «находиться на своем месте» или «рабочее место». И я понимаю, что я должен выбрать один из двух различных коннатативных лексикодов (как мы увидим в а.4), относящихся к разным культурным ситуациям и идеологическим позициям.
Я могу прочитать эту фразу, придав ей строго охранительное значение: «Рабочим следует быть на месте, которое им от веку отведено, и не пытаться нарушать установленный порядок», или же прочитать ее в ином, революционном ключе: «Рабочим следует, осуществляя власть диктатуры пролетариата, быть на том месте, которое им предначертано ходом истории».
Так, визуальное сообщение, изображающее негра и белую женщину в интимной ситуации, хотя и имеет один и тот же смысл как для расиста, так и для сторонника равноправия, тем не менее для первого будет значить «акт насилия», «нежелательное явление», «недопустимое смешение рас», в то время как для второго оно будет значить «равенство», «обнадеживающая возможность сексуального взаимопонимания с представителем другой расы», «любовь, свободную от предрассудков».
Разумеется, контекст может подчеркнуть те или иные оттенки значения (выражение ужаса на женском лице), настраивая на тот или иной лексикод, обстоятельства также способны тем или иным образом ориентировать адресата, например, если сообщение появляется в журнале, исповедующем фанатичный расизм, или, как в нашем случае, на страницах журнала «Эрос», борющегося с сексуальными предрассудками. В противном случае коммуникативный процесс был бы почти невозможен, хотя обычно коммуникация не вызывает особенных затруднений, но также часты случаи недопонимания или неверной трактовки.
И,