Ливия происходила из старого аристократического рода и славилась красотой и сильным характером. Дамы из аристократических родов жили дольше своих мужей, и Ливия, кругом общения которой был лишь двор Августа, где она могла проявить себя, была достаточно сильной, чтобы проложить себе путь сквозь жестокую конкуренцию эпохи поздней республики, когда Цезарь еще только начинал свою карьеру. В имперском Риме она главенствовала в обществе, подобно орлице среди цыплят. В соответствии с заведенными ею правилами легкомысленная и свободная жизнь периода республики определенно вышла из моды. Они с Августом подавали пример простой и добропорядочной семейной жизни, не нарушаемой скандалами или ссорами, эти люди считались с мнением и чувствами друг друга и сумели прожить в гармонии.
Ливия, естественно, была достаточно влиятельна, чтобы продвигать двоих своих сыновей. Насколько распространялось ее влияние – одна из неразрешенных загадок истории. Если она рассчитывала на естественный ход событий, которые приведут их к власти, она рассуждала разумно; однако некоторое холодное благоразумие и умеренность характера, который служил Августу некоей защитной атмосферой, могли распространяться и на Ливию, сдерживая ее энергию. Естественно, что в душе Августа Юлия была на первом месте. Ливия, похоже, не боролась против этого естественного предпочтения. Август отвечал на ее сдержанность тем же вниманием к ее предпочтениям. Едва ли заботясь о Тиберии, он искренне любил Друза, но к обоим он был равно справедлив и даже щедр. Весьма вероятно, что он учитывал их значимость во втором ряду наследников. Если бы Юлия умерла, они стали бы самыми вероятными наследниками. Об атмосфере, царившей при дворе Августа, многое говорит то обстоятельство, что мы не слышали ни о малейшем намеке на интриги или соперничество между ребенком Скрибонии и детьми Ливии. Да и трудно было в присутствии Августа зародиться чему-то столь дикому или ужасному. Он решал все человеческие проблемы с присущими ему спокойствием и разумностью.
Таким образом, Юлия была важной персоной. Вокруг нее сосредоточивались все планы Августа на будущее – планы, никоим образом не связанные с пустыми амбициями, но относящиеся к судьбам великой цивилизации… Не могло быть и речи о том, чтобы место Августа заняла женщина; ибо, кто бы ни стал его наследником, он становился главой огромного войска, охранявшего римский мир; но он вполне мог полагать, что такими наследниками, возможно, станут или ее муж, или родившиеся в будущем дети.
Сама Юлия, разумеется, прекрасно осознавала это свое предназначение. В год триумфа Августа ей было десять лет. Ей было двенадцать в год проведения Троянских игр. Ей едва исполнилось четырнадцать, когда Август официально усыновил Марцелла как своего преемника и наследника и отдал ему Юлию в знак подтверждения