Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента. Уильям Ширер

что я вернулся в отель, где под хороший обед и бутылку вина, с большинством других корреспондентов прослушал речь по радио. В ней не было ничего нового, хотя он красиво говорил про свое желание дружить с Францией. Конечно, жители берегов Рейна не хотят еще одной войны с Францией, но этот повторный захват германскими войсками привил им нацистскую заразу. Они так же истеричны, как и все остальные немцы. Позднее отправился в винный погребок с таксистом, который возил меня весь день, и у него было немного шнапса. Он оказался коммунистом, резко настроенным против фашистов, и предсказывал их скорый крах. Для меня было облегчением встретить здесь хоть одного немца, выступающего против фашистского режима. Он говорит, что здесь таких много, но, говоря по правде, я сомневаюсь.

      29 марта

      Для так называемых выборов выдался прекрасный для ранней весны день, и, по данным Геббельса, девяносто пять процентов населения Германии одобрили повторную оккупацию Рейнской области. Несколько корреспондентов, побывавших сегодня на избирательных пунктах, сообщили о нарушениях. Но я не сомневаюсь, что значительное большинство людей приветствовали переворот на Рейне, независимо от того, наци они или нет. Правда и то, что немногие отважились проголосовать против Гитлера из страха быть разоблаченными. Вечером узнал, что в Нёйкёльне и Веддинге, бывших цитаделях коммунистов в Берлине, голоса «против» составили до 20 процентов и что тамошние жители собираются в ближайшие несколько дней опротестовать результаты.

      Вчера над нашим офисом величаво проплыл новый цеппелин, который получит название «Гинденбург». На днях я прошелся к Фридрихсхафен, чтобы осмотреть поле и это чудо германского инженерного гения на нем. Вчера цеппелин проводил предвыборную агитацию, разбрасывая листовки, призывающие простой народ голосовать «за». Д-р Гуго Экенер, который готовит цеппелин к первому полету в Бразилию, энергично возражал против его запуска в эти выходные, обосновывая это тем, что испытания еще не закончены, но д-р Геббельс настаивал. Экенер, не сторонник режима, отказался сам поднимать аэростат, но разрешил сделать это капитану Леману. Другой доктор, говорят, взревел от бешенства и постановил все-таки заставить Экенера.

      Берлин, апрель (без даты)

      Сегодня забавный ланч у Додда. Почетным гостем был Экенер, который вскоре отбывает в Америку, чтобы попросить лично у Рузвельта необходимый для новых баллонов гелий (на родине его, кажется, не очень-то поддерживают). Он рассказывал про Геббельса, к которому не испытывает ничего, кроме презрения, один анекдот за другим. Кто-то спросил его о голосовании на «Гинденбурге», проходившем в воздухе. «Геббельс установил новый рекорд, – выпалил он в ответ. – На «Гинденбурге» находилось сорок человек. Насчитали сорок два бюллетеня «за». Геббельс запретил прессе упоминать имя Экенера.

      Берлин, 2 мая

      Сегодня итальянцы вошли в Аддис-Абебу. Негус[10] сбежал. Муссолини одержал победу – главным образом,