Бломберг
Годом ранее Бломберг работал главным военным советником немецкой делегации на переговорах по разоружению в Женеве. Ему только что исполнилось 50 лет, то есть по сравнению с другими офицерами верховного командования Германии, так же как и других армий, он был почти юношей. Это факт, так же как и его неожиданное возвышение, не мог не вызвать зависть окружающих. Враждебность генералов по отношению к молодому выскочке еще более усилилась по причине их презрительного отношения к «богемскому капралу». Многие из них были готовы приветствовать приход Гитлера к власти, поскольку он благоприятствовал их собственным планам милитаристской экспансии, но не признавали за экс-капралом права иметь собственное мнение по военным вопросам, поэтому и усомнились в правильности выбора им претендента на столь высокую военную должность.
Предвзятое отношение старших офицеров рейхсвера с самого начала нанесло ущерб положению Бломберга. Товарищи его открыто оттолкнули, поэтому ему пришлось заручиться поддержкой Гитлера, иными словами, он был вынужден следовать политике фюрера, которая нередко шла вразрез с его собственными убеждениями. По иронии судьбы он был удивительно приятным человеком, выгодно отличавшимся от типичного «пруссака», что оказалось вовсе не положительной чертой при сложившихся обстоятельствах. Солдаты прозвали его «резиновый лев», и этим, пожалуй, все сказано как нельзя лучше.
Вернер фон Бломберг был человеком, отличавшимся от грубых и неразборчивых в средствах лидеров нового режима. Если он и симпатизировал нацизму больше других генералов, то лишь потому, что, даже шагнув на шестой десяток, оставался идеалистом. Романтический энтузиазм легко делал его слепым, особенно при взгляде на то, что его не слишком заботило. Нацистское движение вначале привлекло немало таких идеалистов, правда, все они были моложе, чем Бломберг. В среде военных карьерный рост – процесс отнюдь не быстрый. Бломберг был искренен в своем энтузиазме и относился к своей профессии в духе рыцарства. Я это понял, еще когда мы впервые встретились в Женеве в 1932 году. Он демонстрировал подлинный интерес ко всем новым идеям, появившимся в военной области, особенно касающимся оригинальных тактических решений, но еще больше энтузиазма он проявлял, когда речь шла о возрождении духа рыцарства в армии. Дискутируя по вопросу «джентльменского» ведения войны, он становился почти поэтом. Вращение в течение долгого времени в высших военных кругах придало ему изрядный налет скептицизма, но независимо от этого Бломберг произвел на меня впечатление человека искреннего, безусловно преданного своему делу и при этом не утратившего некоторых мальчишеских черт. Он был очень высок и плечист, но никогда не бывал угрюмым и мрачным и неизменно подкупал людей, с которыми общался, дружелюбием, вежливостью, откровенностью. Вряд ли ему стоило благодарить